На рубеже 1960–1970‐х наряду с кругом Лукача возникла вторая значительная оппозиционная группа, объединившаяся вокруг социолога Иштвана Кеменя. Осужденный за участие в революции 1956 года, он по выходе из тюрьмы в течение долгого времени не мог заниматься наукой. Лишь десять лет спустя он стал исследовать самые бедные социальные слои: цыган, рабочих крупных промышленных предприятий. Однако он все реже мог публиковать результаты своих исследований, а в 1977 году был вынужден эмигрировать. Его ученики пробовали оказывать непосредственную помощь семьям лиц, с которыми устанавливали контакты в ходе социологических исследований, собирали для них деньги, одежду, помогали юридическими советами. Одновременно, в какой-то мере продолжая работу Кеменя, они стремились показать общественности, что социализм не ликвидировал бедность и не улучшил положение бедняков, живущих на социальной обочине, прежде всего цыганского меньшинства. Инициаторы этой акции Оттилия Шольт, Андраш Надь, Габор Иваньи, Балинт Надь и Габриэлла Лендьель организовали осенью 1979 года *Фонд помощи бедным, первую в Венгрии независимую социальную организацию однозначно оппозиционного характера.

Когда в октябре 1979 года в Праге были осуждены члены *Комитета защиты беззаконно преследуемых, в Венгрии начались две независимые акции по сбору подписей под письмами протеста. Одну из них проводили «левые», вторую – ученики Кеменя. Бенце, Кенеди и Киш в открытом письме, напечатанном в парижской «Монд», выразили солидарность с «Хартией-77». Всего под двумя протестами было 254 подписи, 57 человек подписали оба документа. Протест против пражского приговора считается в Венгрии моментом рождения демократической оппозиции.

На столь широкие акции протеста власти реагировали очень резко. Часть участников протестов уволили с работы, остальным угрожали. В результате удалось на долгое время изолировать оппозиционные группы. Однако увольнение оппозиционеров увеличило число интеллигентов, вытесненных на обочину, которым уже нечего было терять. Они становились редакторами и распространителями подпольных изданий, активными участниками демократического движения.

Переломным моментом процесса консолидации венгерской оппозиции стало издание в 1980 году *«Книги памяти Бибо». Она замысливалась как подношение к 70-летию великого мыслителя, но Иштван Бибо умер в 1979 году и подготовленная книга стала данью его памяти. Кроме представителей демократической оппозиции в число авторов вошла также элита венгерской интеллигенции, литераторов и ученых. «Народный фронт», сплотившийся вокруг издания, испугал власти. В декабре 1980 года ЦК Венгерской социалистической рабочей партии (ВСРП; до октября 1956 года Венгерская партия трудящихся, ВПТ) дал распоряжение заместителю министра внутренних дел, ответственному за госбезопасность, создать оперативную группу для координации действий против оппозиции. Использовалась традиционная тактика: задержание, затем самые различные средства давления; интеллигенцию в целом держали на расстоянии от наиболее активных оппозиционеров, угрожая лишением источников существования.

На рубеже 1980–1981 годов, в условиях углубляющегося экономического кризиса, оппозиция активизировалась. Безусловно, на это оказало влияние превращение польской *«Солидарности» в массовое оппозиционное движение. Ласло Райк и Габор Демский ездили в Варшаву перенимать опыт выпуска подпольных изданий. В феврале 1981 года Райк создал в своей квартире самиздатскую «лавочку» – место, где встречались представители оппозиции и где можно было приобрести самиздат. Возник также замысел издавать собственный журнал. Первый множительный аппарат по просьбе Яноша Киша контрабандой доставили в Венгрию социалисты из французских профсоюзов, а работали на нем представители младшего поколения оппозиционеров – Иштван Орош и его жена. Они купили дом в деревне в 40 км от Будапешта, жили физическим трудом и переводами, а их главным делом был выпуск журнала. Строгое соблюдение правил конспирации позволило типографии просуществовать с 1981‐го по 1985 год. Печатники оставались безымянными, зато фамилии редакторов, их телефоны и адреса приводились в выходных данных. При обсуждении концепции журнала было избрано его название –