***

Ощущения были странные.

Авантюрин узнавал лес, по которому шёл охотник, — эльф и сам гулял там не раз. Вот только в воспоминаниях эльфа лес был восхитителен.

В глазах мужчины сочная зелень листьев и яркие краски цветов казались практически серыми. Отсутствие других ощущений Авантюрин поначалу списал на особенность места, в котором находился, но потом понял: охотник почти не чувствует запахов леса. Его сознание не трогал и теплый солнечный свет, а пение птиц сливалось в довольно неприятный шум.

Авантюрин в недоумении смотрел через стекло экрана. Он никогда бы не подумал, что лес может быть таким неприглядным и почти раздражающим местом.

Тропинка, по которой шёл охотник, становилась всё утоптанней. Очередной поворот вывел в небольшую деревню, и мужчина направился к ближайшему дому.

Авантюрин машинально оглянулся по сторонам: где-то рядом должно быть чувство-реакция охотника на его жильё. Что это будет? Радость? Печаль? Облегчение?

Но в плотном, тяжелом сумраке ничего не изменилось и не пошевелилось.

«Разве бывает так, чтобы родной дом не вызывал никакой реакции?»

Мужчина, обогнув строение, осторожно заглянул в окно.

Его восприятие комнаты было таким же равнодушно-серым. Через эту призму обстановка казалась особенно убогой: давно не беленная печь, кривоватая деревянная мебель, беспорядок.

На потёртых шкурах на полу расположились два человека: мужчина и женщина. Мужчина пытался одеваться, но женщина мешала ему, играючи отнимая вещи и прижимаясь обнажённой грудью то к руке, то к спине любовника.

— Драгана, прекрати! — почти строго сказал мужчина. — Ты же знаешь, Горан скоро вернётся.

Женщина отпрянула и капризно надула губы.

— Так рано он может вернуться только без добычи. А значит, так ему и надо! Пусть знает, что я всё ещё желанна для других. Может, хоть это заставит его больше стараться.

Мужчина в ответ лишь усмехнулся, продолжив одеваться.

Авантюрин стоял, замерев, с широко открытыми глазами. Среди эльфов адюльтер был делом совершенно неслыханным. И, пусть он ещё и не был женат, наверное в такой ситуации он бы почувствовал…

Боль!

Боль накатила так внезапно и сильно, что Авантюрин упал на колени. Собрав волю в кулак, он оглянулся в поисках источника, но вокруг было всё по-прежнему темно и безжизненно. Зато внутри эльфа кипела такая горючая смесь из злости, боли, обиды и ревности, что Авантюрин не выдержал и со спазмами исторг из себя всё, что ел за последние сутки.

Ему было так плохо, что он не видел, как Горан отошёл от окна и вернулся к окраине леса, дождавшись, пока любовник его жены отправится восвояси, и только после этого вернулся домой.

Драгана расчёсывала блестящие черные волосы. Вокруг неё царил всё тот же беспорядок, и было ясно, что горячим ужином встречать мужа она и не собиралась.

— Что, опять ничего не принёс? — В вопросе было столько яда и презрения, что Авантюрин содрогнулся. Горан невозмутимо подошёл к печи и разжёг огонь, собирая нехитрые припасы для приготовления постной похлёбки.

Жена следила за ним с нарастающим раздражением. Её злило, что он пришёл с пустыми руками и что не обращает на неё никакого внимания.

— Да чего же ты никчёмный, — процедила она, — уже вторую неделю ничего: ни эльфов, ни хотя бы мяса. И как меня только отдали за такого неудачника!

— Тебя отдали за того, кто единственный во всей округе не знал, сколько мужчин перебывало у тебя под юбками, — холодно отозвался Горан.

Драгана вспыхнула.

— Приблуда! Кто бы у меня ни был, они хотя бы знают, что можно сделать с женщиной. А ты ни на что не годишься и в этом смысле тоже!