Принятие человеком решения связано и с санкционирующей (в том числе переключающей направление и интенсивность активности) функцией эмоций (идти на контакт с объектом или нет, максимизировать свои усилия или прервать возникшее состояние). П. В. Симонов (1981) пишет, что «переключающая» функция эмоций обнаруживается как в сфере врожденных форм поведения, так и при осуществлении условно-рефлекторной деятельности, включая ее наиболее сложные проявления. Он полагает, что ярче эта функция эмоций проявляется при конкуренции мотивов, при выделении доминирующей потребности, которая становится вектором целенаправленного поведения.

По поводу необходимости этой функции эмоций Симонов пишет следующее: «Казалось бы, ориентация поведения на первоочередное удовлетворение той или иной потребности могла осуществиться путем непосредственного сопоставления силы (величины) этих потребностей. Но в таком случае конкуренция мотивов оказалась бы изолированной от условий окружающей среды субъекта. Вот почему конкурируют не потребности, а порождаемые этими потребностями эмоции…» (1987, с. 80). Так, в боевой остановке борьба между естественным для человека инстинктом самосохранения и чувством долга переживается субъектом в виде борьбы страха со стыдом.

Думается, что нет надобности заменять борьбу потребностей борьбой эмоций, так как в реальности проявление этих двух феноменов неразделимо. Поэтому более правильной мне представляется мысль, содержащаяся в следующем высказывании Симонова: «Вопрос стоит совершенно в иной плоскости: какие именно потребности, какие мотивы вступают в конкурентную борьбу “в доспехах” положительных и отрицательных эмоций» (1987, с. 81). Борются все-таки потребности, но облаченные в «доспехи» эмоций. Эмоции помогают этой борьбе, так как определяет значимость той или иной потребности в данный момент. Таким образом, эмоции выполняют роль одного из мотиваторов, влияющих на принятие того или иного решения (например, положительного или отрицательного – делать или не делать). Так, желание получить удовольствие от чего-то может стимулировать мотивационный процесс. В то же время предвидение возникновения отрицательной эмоции в результате совершения того или иного поступка (действия) может влиять на принятие отрицательного решения, затормозить (заблокировать) осуществление того или иного намерения, например, препятствовать асоциальному поступку в связи с предвидением появления эмоций вины и стыда за содеянное.

Зависимость эмоций от вероятности удовлетворения потребности, пишет Симонов, «чрезвычайно усложняет конкуренцию соответствующих мотивов, в результате чего поведение нередко оказывается переориентированным на менее важную, но легко достижимую цель: “синица в руках” побеждает “журавля в небе”» (там же, с. 83).

Осуществление эмоциями санкционирующей функции может базироваться на защитной функции эмоции страха, которая предупреждает человека о реальной (или о мнимой) опасности, способствуя тем самым лучшему продумыванию возникшей ситуации, более тщательному определению вероятности достижения успеха или неудачи. Тем самым страх защищает человека от неприятных для него последствий, а возможно, и от гибели.

По мнению С. Л. Рубинштейна, «…эмоция в себе самой заключает влечение, желание, стремление, направленное к предмету или от него, так же как влечение, желание, стремление всегда более или менее эмоционально» (1946, с. 489). Вообще, вопрос о том, откуда в побуждении берется заряд энергии, довольно сложен и дискуссионен. Исключать присутствие в побуждении к действию энергии эмоций нельзя, но считать, что эмоции сами по себе вызывают побуждение к действию, тоже вряд ли возможно.