-А-а-а-а! Да мне по***, - проорала, хотя клянусь, до этого считала, что женщины матерные слова произносить не должны.
Хотя бы вслух. Вот вам крест – не должны! Но иногда видимо одними блинами и хреном всего не опишешь! А я, кажется, рожаю! И если это не оправдание подобному выплеску эмоций? То я не знаю, что ещё может мне помочь!
- О! Рай, - воскликнула старуха, несколько раз ударив себя по плечу, будто таким своеобразным способом осеняя себя священным знаменьем. – Помоги мне и сохрани эту женщину и её ребёнка в целости и сохранности.
Какой ещё рай? Это точно не он! Да и не могу сказать, что была настолько праведной, чтобы попасть именно туда! Конечно, всегда половину своих денег, «вырученных» от мужей, жертвовала в детские фонды, но что-то сомневаюсь, что это отчистило остальной мой эгоизм. И не стремилась я к этому, если честно. Просто это больная мозоль.
Хотя я же атеистка. Была. Но тут волей-неволей поверишь в загробную жизнь.
- Ребёночек почти вылез, миледи, - произнесла старуха, заглядывая прямо ТУДА.
Как ребёнок? Какой ребёнок?! Так это правда? Я рожаю? Я же просто предположила! А тут… Правда, что ли? Что, мать его, происходит?! Боже!
Но если рожаю? Да чёрт с ней с этой болью! Я вытерплю любой ад!
Тужься, Эмили! Я сказала, тужься! Понятия не имею, что такое это «тужься» в данном контексте. Признаться, всегда гадала, что это значит и как это делать, когда видела подобное в фильмах. Но делать нечего, я вся напряглась, словно что-то выталкиваю из себя.
- Это девочка, леди Вайриз. Такая красивая! Вся в вас, - благостно проговорила старуха - мой странный акушер-гинеколог, и это неожиданно придало мне сил. – Тужьтесь! Осталось совсем немного! Последний рывок! Только ножки и всё… Послед вы и не заметите, деваха-то крупная. Не удивительно, что так намучались.
Детский крик, полный возмущения и какой-то беспомощности, послужил тому, что из моих глаз снова захотели пролиться слёзы, о которых и не мечтала. Впрочем, этого и не случилось. Очередное сухое жжение слёзных каналов подтвердило это.
Но то, что эта чёртова баба поднесла ко мне что-то, от чего будто бы шёл небольшой сморщенный шланг. На глаза навернулись слёзы. И на сей раз они без труда пролились мне на лицо, от напряжения покрытое испариной. И представить страшно, как сейчас выгляжу, но какая разница?! Тут… она! Девочка без малейшего признака писюна! Моя! Вышедшая из моего тела! Я смогла! И плевать, как это вообще возможно! Даже если это ад. Или очередной издевательский сон. Плевать!
Она прекрасна! Такое милое личико! Впрочем, подозреваю, выгляди ребёнок как Квазимодо? Всё равно сочла бы его самым лучшим! Моим.
Она открыла мутные зелëные глазки и издала уже не крик. Писк. Сродни тому, что издают маленькие подслеповатые котятки, впервые ищущие сиську матери. Это вызвало новый приступ умиления. Восторга!
- Котёнок. Тебя зовут Катя, - прохрипела, сквозь льющийся из глаз поток, рассматривая грязную малышку в зеленоватой прозрачной слизи.
3. Глава 2
- Родишь - поймёшь: безумные ЯЖЕМАТЕРИ совсем обнаглели.
- А мне плевать! Это моё дитя! А остальные? Пусть идут тёмным лесом.
- Катья? Милорд будет недоволен, - побледнела старуха, исподтишка посмотрев на дверь за своей спиной, которую я раньше и не заметила.
Какой ещё, ко всем чертям, милорд. Я! Именно я тут выталкивала из себя это существо. Мою крошку! И именно у меня есть право её назвать!
Теперь, когда боль отступила, мозг наконец-то включился, пусть и работал недостаточно быстро. Обычно не жаловалась на его работу, но усталость и всё остальное делали своё дело. Разум заторможен, а тело отчаянно желало отдохнуть после пережитого стресса. Но это всё же лучше, чем ничего. Мысли о том, где я и что же произошло, были какими-то путаными.