– Переменная проходимости щита, – озвучил очевидное препод. Ткнул пальцем в выведенный мелом символ. – Самая, согласитесь, неприятная величина.

Мы, разумеется, соглашались, но кивнуть не решился никто.

– Что говорят на тему взаимодействия храмовники? – продолжал вещать Ликси. – Они утверждают, дескать, Богиня не одобрила решения Всевышнего отдать боевую магию мужчинам и только им. Богиня наделила женщин магией к защите, а сама ринулась на мужа с кулаками… Но создатели всё‑таки помирились. Пришли, что называется, к консенсусу. И на почве этого консенсуса внесли небольшое, но существенное дополнение. Соединившись, боевой маг и защитница способны усиливать друг друга и сглаживать недостатки. Так говорят храмовники. А что говорит на этот счёт наука?

В аудитории царила прежняя тишина. Отвечать на вопрос не торопился никто.

– Правильно, – сказал Ликси. – Наука на этот счёт молчит. Доказательств нет, есть только версия. Версия о том, что проходимость щита зависит от совместимости магов. То бишь от совместимости защитницы и боевика.

К чему я это говорю… – пробормотал препод.

Да, мне тоже интересно, к чему он это говорит. Прописные истины, лекция для первого курса.

– К чему я это говорю… – повторил гоблинообразный лектор. – А к тому, что практические испытания доказывают: эта совместимость зависит отнюдь не от отношений боевика и защитницы друг к другу. Она лежит в иной, не подвластной разуму плоскости. Это как тот же гендер – нечто трудно объяснимое и данное изначально. Нечто, что находится глубоко в нас.

Так вот, если полотно щита пропускает без искажения любую атаку боевого мага, который под этим щитом стоит… если коэффициент искажения и, соответственно, переменная проходимости щита равны единице… – Препод спешно пририсовал к «выхухолю» знак равенства и начертал единицу. Шумно вздохнул и заключил: – Если переменная проходимости щита равна единице, то это – судьба.

Вот теперь платок был в самом деле нужен, потому что на лбу лектора заблестели капельки пота. Только в этот раз Ликси не платком, а рукавом утёрся.

– Я учёный, – сказал препод устало. – Я не признаю религию. Но тут я готов согласиться с мнением храмовников и сказителей. Это судьба, господа студенты. Понимаете?

Не знаю, как остальные, а я понимала. Я понимала, что в этой аудитории есть только одна пара боевик – защитник, чей «коэффициент искажения» равен единице. Но я категорически не понимала другого – какого дохлого тролля ядовитый Ликси записался в сводники?!

Я всё‑таки не выдержала: повернула голову и бросила гневный взгляд на Кирстена.

Ощущения подтвердились – всё это время боевик таранил меня взглядом и точно знал, что обернусь, потому что даже не моргнул. Более того, он оставался невозмутим, как сытый дракон, и зол, словно рой диких пчёл. Но спустя мгновение Кир это спокойствие утратил…

Дверь в аудиторию отворилась. В царившем безмолвии уверенный голос Тэссиана прозвучал как‑то ну о‑очень по‑особенному.

– Профессор Ликси, извините, что прерываю. Мне нужна госпожа Эмелис.

Маска невозмутимости с лица Кирстена слетела, брюнет дёрнулся, а я обернулась к преподу. В самом деле не была уверена, что отпустит.

– Повод? – спросил лектор хмуро.

– Госпожу Эмелис вызывает ректор.

Я тут же отложила перо, захлопнула тетрадь и принялась завинчивать чернильницу, но Тэссиан перебил:

– Госпожа Эмелис, не нужно. Господин Морвен сказал, вопрос на четверть часа, вы успеете вернуться.

О том, что кое‑кто моё намерение проследовать с Тэссианом не одобряет, я узнала ещё до того, как в аудитории прогремело решительное «Эмелис никуда не пойдёт!». Просто… девчонки щиты подняли.