- Так это она хочет денег с вашего супруга, - усмехнулась Элоиза. – Вы не в сговоре случайно?

- Что? – возопил Николя. – Вот эта твоя белобрысая подружка? Которая даже поздороваться никогда не удосужится, буркнет что-то под нос, и всё, сразу дальше бежит? Её зовут Изабель Молин? Которая цветы тут у нас поливала, пока мы были в отпуске?

Элоиза переглянулась с Полем и Себастьеном. История становилась всё интереснее.

- Давайте сначала. Госпожа Леони, насколько близко вы дружите с Изабель Молин?

- Мы встречаемся за кофе раз в неделю или две, и разговариваем, да и всё, - пожала плечами та.

- А что за история с поливом цветов?

- Должен же был кто-то это делать, пока мы были на море в июне! Она согласилась.

- Вы не могли бы позвонить ей и попросить приехать по срочному делу? Не раскрывая, впрочем, сути самого дела?

- Наверное, могла бы… - госпожа Леони взяла телефон, нашла контакт. - Говорят - номер недоступен.

В наступившем молчании голос Себастьена прозвучал как-то особенно вкрадчиво.

- Господин Бодри, не могли бы вы показать тот самый замок, к которому ни у кого нет доступа?

- А вам-то что в моём замке? – дёрнулся тот.

- Монсеньор Марни – специалист по безопасности. По замкам в том числе, - строго сказала Элоиза.

Уж наверное, во всяком случае, в палаццо д’Эпиналь ему подчиняются любые.

- Ладно, идёмте, - буркнул Николя.

- Заодно и фотографии отдашь, - сказала Элоиза.

Кабинет Николя был отнорком спальни, там помещался шкаф с книгами, стол с компьютером и кресло. Посмотреть на столь лестно рекомендованный замок захотели все. Оказалось, что это обычный письменный стол с обычной дверцей. Элоиза подумала, что она и сама бы, наверное, смогла подобрать ключ к такому замку.

- Если у вас есть ещё секреты, придумайте для их хранения что-то другое, - похоже, Себастьен подумал о том же самом.

И тут у него зазвонил телефон. Он глянул, коротко извинился и вышел. И заговорил из гостиной по-итальянски, тем тоном, которым обычно принимал доклады своих сотрудников.

- Фотографии, - напомнила Элоиза.

Николя страдальчески вздохнул, достал из кармана связку ключей и отпер дверцу. Вытащил из тумбы какие-то папки и блокноты, и разрозненные листы – видимо, статьи, как поняла Элоиза, бросив на них беглый взгляд. А потом уже на свет появилась картонная папка с завязками. Николя дрожащими руками отдал папку Элоизе и обиженно отвернулся.

- Там всё, - глухо проговорил он.

- Извини, но я проверю, - покачала головой Элоиза.

Она развязала шнурки и пересчитала фотографии. Двадцать одна штука. Надо бы ещё и посмотреть. Но делать это при госпоже Леони совершенно не хотелось.

Было слышно, как в соседней комнате что-то делает девочка, дочка Николя. Элоиза потянулась к ней мыслью и позвала её в общий хаос.

Девочка мгновенно возникла на пороге комнаты.

- Ой, что вы все тут делаете? Папа, а ты говорил, туда никому заглядывать нельзя. Теперь можно? – она проворно протиснулась между взрослыми и заглянула в стол.

- Нет, нельзя! Леони, убери ребёнка! – рявкнул Николя.

Леони что-то прошипела сквозь зубы, Элоиза подозревала, что ничего приличного.

- Бриджитт, детка, пойдём. У папы дурное настроение.

- Мы поэтому не поехали сегодня в парк? – поинтересовалась девочка.

- В том числе, - фыркнула мать, взяла её за руку и увела.

Элоиза разложила папку на столе и принялась просматривать содержимое. Она не обращала внимания ни на страдающего Николя, ни на поглядывающего с усмешкой Поля, ни на появившегося из гостиной Себастьена. Уф, всё на месте. И негативы – плёнка порезана на кусочки и вставлена в полиэтиленовый чехол.