В голову приходили всякие дурные мысли, что это чрево какого-то животного.

Хотя нет, глупости… Нельзя себя пугать ещё больше. Это просто я так испугалась.

Камни самые настоящие. Я скребла их, и под ногтями оставалась какая-то сырость, может быть даже плесень.

Мне было так страшно и теперь я, похоже, не насильников боялась, а замкнутого пространства. Хотя, если честно, впервые оказалась в таком положении.

Ещё эта боль просто сводила с ума.

Решила продышаться, подождать, когда успокоится боль в ноге, выровняется пульс, и сердце перестанет так бешено биться в груди.

Попыталась присесть, но коленки упёрлись в камни. Тогда прислонилась спиной к влажной стене, она жгла сквозь мокрую одежду ледяным холодом.

Воздух спёртый, пространство замкнутое. Если камни так меняют своё положение, значит это не камни вовсе, а какой-то твёрдый, при этом гибкий материал. Если здесь новое строительство, то нужно просто посидеть немного и меня найдут работники.

Это труба - так мне легче жить.

Какое строительство в этом погибающем моногородке?

Нет, это труба!

Успокоиться не получалось, стала глубоко дышать.

Боль. Но она должна же была пройти.

Стала уговаривать себя, что вот уже первые рвущие плоть спазмы отпустили, сейчас остался только пульс, я не наступлю на эту ногу. Ничего не случится.

Люди видели, что мне угрожали. Сейчас Ксюха с Женькой поднимут полицию, не дождавшись своих сосисок, и меня найдут. Я не одна - это самое главное. Меня будут искать.

Стала удобно устраиваться. Ногу больную получилось вытянуть, здоровую в колене согнуть. И даже откинуться на стену.

А может я умерла?

На том свете можно чувствовать боль и своё тело? Так ярко ощущать холодную одежду, которая прилипла к телу? Сердце слышать, словно оно колокол и бьётся не в груди, а рядом со мной?

В голове мысли никак не могли прийти в порядок. Я заплакала только, боясь, что меня услышат.

Они будут сверху кричать, начнут на меня кидать камни или попытаются вытащить.

Уроды! Как же так?! За что?!

Ежилась, дышала урывками. Острые камни подо мной вроде перестали двигаться.

Дрожащими, окоченевшими пальцами шнурки на кроссовках развязала. Нога, которую я подвернула, опухнет, потом обувь нельзя будет снять. Да и надо было бы раздеться, одежда насквозь промокла, тело медленно замерзало.

На ощупь. Глаза закрытыми держала, открывала широко, а толку никакого, ни капли света.

Это был какой-то кошмар. Мой личный кошмар, в который я попала.

Затаила дыхание и прислушалась, где-то текла вода.

— Не бойся меня, — услышала я очень тихий приятный мужской голос.

Но меня передёрнуло от страха.

Вздрогнула так, что нога больная дёрнулась и опять режущая боль чуть не вырвала крик.

Тишина.

Это галлюцинации. Руками ощупала вокруг себя камни, словно они могли меня защитить. Твердь впереди и со спины, по бокам. Всё вокруг было в камнях!

Я протянула руку вверх и неожиданно тоже наткнулась на камни. Хотя ещё совершенно недавно стояла в полный рост и ничего сверху на меня не падало.

Сердце ухнуло, я замерла и не дышала.

— Как ты попала сюда?

Голос тихий, спокойный и умиротворённый. Тот, кто говорил, пытался не напугать меня, ещё сильнее, чем я была напугана. Но у него не получилось, моё тело сжалось, от ужаса и страха. Я в панике шарила глазами по непроницаемой темноте, в которой ничего не было видно, и казалось она густая субстанция. Отзываться, конечно же, не собиралась.

Вспоминала голоса своих преследователей, и ни один из них не подходил. Это были не они.

— Тебе больно? — Спросил голос.

Почему-то мне показалось, он печальный. В нём слышался лёгкий хрип, словно чуть-чуть скрипел. Но это был человеческий голос… Рядом человек.