– Как же это – читать? – не поверила няня. – Маленькая еще… Да если еще по-иностранному… Такой маленькой учиться рано еще… А то никакого детства не будет.

– Детство в любом случае бывает у всех…

Скольким мамам, няням, родственникам, врачам и вообще посторонним людям, озабоченным отсутствием детства у ее воспитанниц, Александра объясняла, что детство в любом случае бывает у всех! Просто у всех оно разное. У Хозяйки детство прошло в каком-то райцентре, где в единственной средней школе каждый учитель преподавал несколько предметов. Хозяйка окончила свою среднюю школу с золотой медалью. Очень гордилась. Правда, даже золотая медаль не помогла ей поступить хоть в какой-нибудь институт. Какой-то диплом ей купил муж, не так давно, года два назад. Хозяйка потребовала диплом после того, как ее Дашка случайно упомянула о своем… У Хозяина детство прошло в семье известных кинодеятелей. Не режиссеров, не актеров, а именно кинодеятелей. Высокопоставленных чиновников, ответственных работников, отвечающих за кино. Потом – школа для детей ответственных работников, потом, конечно, МГИМО, как же иначе. Потом недолгая работа в Англии, потом – перестройка, потом – бизнес. Хозяин был сравнительно хорошо образован. Неплохо знал разговорный английский. Наверное, и в своем бизнесе что-то понимал. И коллекционировал редкие кактусы, чтоб ему…

– Нина Максимовна, ваши дети в каком возрасте заговорили?

Няня растерянно моргнула и неуверенно ответила:

– Ну, как все… Лялька пораньше, в год уже лопотала вовсю. Алеша попозже, года в полтора. Но мало говорил. Да он и сейчас молчун.

– А как вы их учили? – с интересом спросила Александра.

– Да что ж учить? – совсем растерялась няня. – Говорила с ними, вот и все. Они сами как-то научились.

– А на каком языке вы с ними говорили?

– Так на русском же…

– А в Англии мамы говорят со своими детьми на английском. Во Франции – на французском… В Китае – вообще на китайском, представляете? И все дети начинают уже в год говорить на родном языке. Даже на китайском.

– А… ну да, я понимаю, – неуверенно согласилась няня. – Ну так это же на родном… на одном… А Настя – сразу на нескольких. Трудно ведь. Маленькая еще.

– Со мной мама с самого рождения говорила на пяти языках, считая русский. Я не помню, как их учила. Просто заговорила в год… как все – на родном.

Александра раздумала объяснять очевидные вещи. Большинство людей почему-то не понимают именно совершенно очевидных вещей. Вот и няня тоже – сама кивает, вроде бы соглашаясь, а смотрит недоверчиво. И губы складывает осуждающе.

– Еще и музыка, – с осуждением пробормотала няня, согласно кивая головой. – Вон сколько всего сразу… А ведь маленькая совсем. Ну давайте я хоть постельку заправлю, что ли.

– И постель Настя сама заправит! – Александра вдруг развеселилась. – Нина Максимовна, да не опекайте вы ее так… плотно. Настя – самостоятельный ребенок, все, что нужно, она умеет делать сама.

– А я тогда зачем? – испугалась няня. – А мне-то что делать?

– А вы – затем, чтобы при случае оградить девочку от возможных неприятностей, – помолчав, сказала Александра. – Об этом мы с вами вечером поговорим. Попозже, когда Настя ляжет… Будете сейчас с нами чай пить?

– Ой, нет, как можно… Это совсем не положено, что вы… Я к этому не привыкла…

– Хорошо, – согласилась Александра. – Потом привыкнете. Пока можете быть свободны. Я вас часов в восемь позову.

– А сейчас-то мне что делать? – Нина Максимовна, кажется, готова была заплакать.

– Да что хотите! – Александра почти рассердилась. – Отдохните. Почитайте. Вязать умеете? Повяжите. С домом познакомьтесь. Попросите кого-нибудь, чтобы показали.