Сон как рукой снимает. Ян сумел вывернуть мне душу наизнанку. В его стиле. Теперь в висках стучит, и я привычно делаю жест пальцами, чтобы попросить кофе. Черный, крепкий, отрезвляющий. Время горячего шоколада с маршмеллоу осталось где-то в прошлом, как и усилия, с которыми мне раньше давались самые простые действия. Этот год я потратила с пользой и теперь не уступаю своим сверстникам. Я подтянула знания по программе и даже узнала немного сверх, ну и очень много занималась магией. С мирс Амелией, с Даром и Китом, с бабушкой, которой ассистировала весь этот год.

Дымящаяся чашка появляется на столике через несколько секунд, и я блаженно вдыхаю бодрящий аромат. В голове немного проясняется. Лезу в шкаф и перебираю такие незнакомые вещи. Многие мы покупали с Яном, и я не надевала их ни разу. Так странно. Тогда они мне не нравились. Вытаскиваю домашнее красное платье – очень милое, доходящее до середины бедра. Переодеваюсь и залезаю на подоконник. Накатывают воспоминания, от которых становится больно.

Я помню, как сидела тут раньше, смотрела на улицу и не верила, что эта жизнь теперь принадлежит мне. Под окнами припаркована хищная оса, и это тоже откуда-то из прошлого, с нашей первой встречи с Яном.

Я настолько проваливаюсь в воспоминания, что показавшийся на улице парень не вызывает удивления. Черные волосы, которые треплет поднявшийся ветер. Широкая спина.

Я наблюдаю за тем, как он садится на свой транспорт, поправляет легкую кожаную куртку, натянувшуюся на плечах, и, заложив крутой вираж, срывается с места. Знаю, что сейчас он пронесется мимо моего окна, но не пытаюсь спрятаться за шторой. Теперь я не боюсь Яна. Той наивной и испуганной девочки больше нет.

Наши взгляды встречаются. Ян замирает, но я равнодушно отворачиваюсь, а когда снова смотрю в окно, осы уже нет.

Маленькими глотками пью кофе и изучаю знакомую набережную, по которой прогуливаются люди. Начинается дождь. Он моросит, и по стеклу текут капли, словно слезы. Мне тоже хочется плакать, но я держусь.

На магфон с мелодичным перезвоном приходит сообщение. Не хочу ни с кем общаться, но все равно тянусь к переливающемуся экрану. В воздухе прозрачной голограммой вспыхивают слова.

«Как все прошло?»

Отвечать не хочется, но молчать глупо, поэтому пишу неопределенное:

«Как-то…»

«Понятно. Значит, не очень. Не хочешь прогуляться?»

«Не хочу».

«А пойдешь?»

Он слишком хорошо меня знает. Усмехаюсь и отвечаю:

«Почему бы нет? Куда подъехать?»

Спрыгиваю с подоконника и направляюсь к шкафу. Отдохнуть не получится, но я в любом случае не усну. Ян слишком меня взбаламутил. Прогулка кажется отличным решением. А если к ней добавить немного адреналина, то особенно. Мне нужно выпустить пар и отвлечься.

Выбираю черные узкие брюки, они обтягивают ноги, словно вторая кожа, но Монарко научил меня не стыдиться собственного тела и научил понимать, что ты можешь быть приличным и уважаемым человеком даже с голыми ногами. Жаркий климат не располагает к стеснению. К брюкам достаю белую рубашку и кожаную тонкую курточку, которая не столько греет, сколько защищает от ветра и дождя. На ноги – закрытые ботильоны на шпильке, и я готова. Горскейр еще не видел меня такой. Надеюсь, я не встречу никого в холле. Пожалуй, на сегодня я исчерпала лимит душевных сил для общения с семьей.

Выезжаю на осе, специально делаю круг возле окон Агнии и вижу хрупкий силуэт на подоконнике, как тогда, год назад. А она изменилась, и сильно. Загорела. Исчезла болезненная бледность, волосы теперь спускаются почти до поясницы, взгляд стал дерзким и уверенным – красивая. Она и была красивой, но сейчас в ней появилась яркость и лоск. Устоять невозможно.