Услышав взрыв, все возбужденно загомонили, но не прошло и пяти минут, как жахнуло во второй раз. На ближайшем к въезду складе я сделал еще один дополнительный взрыватель-ловушку, аккуратно закрепив лимонку со снятой чекой на верхнем обрезе чуть приоткрытых ворот. Лишь только створка откроется еще на пару пальцев, лимонка упадет вниз, в уютную конусообразную ловушку из нескольких килограммов взрывчатки, на лету отстрелив рычаг предохранителя. Насколько я теперь разбирался в устройстве местных вооруженных сил, большинство военных специальностей здесь были узкоспециализированными. И разминированием (как и минированием) занимались специалисты под названием саперы. Так что этот взрыв практически гарантировал, что больше никто из прибывших до появления этих самых саперов в остальные склады не полезет. И мои конструкции из бечевки и свечей, которые я насторожил с довольно большим запасом по времени, должны были благополучно сработать в свой срок.

Я обернулся и посмотрел на своих бойцов. Их лица выражали восторг, глаза сияли, а руки крепко сжимали оружие. Что ж, с такими бойцами можно побеждать…

Спустя полтора часа мы были вынуждены бросить бронетранспортер. Дальше он проехать не мог. В принципе я был удивлен и тем, что он добрался хотя бы сюда. Поразительно неуклюжая техника! Впрочем, похоже, остальным она казалась верхом совершенства. Во всяком случае, Римозову точно. Он управлял ею с нескрываемым удовольствием и покинул водительское место с явным сожалением на лице. Но мы забрались по лесным дорогам в такую глушь, что двигаться дальше на каком-нибудь транспортном средстве стало совершенно невозможно.

Я приказал бойцам разгружать бронетранспортер, а сам занялся волокушами. Судя по возросшей влажности и немного изменившемуся типу растительности, а также еще по некоторым признакам, скоро должны были начаться болота, так что, если за нами и организовали преследование, у нас были все шансы оторваться. Впрочем, насчет преследования я сильно сомневался. Склад мы разгромили весьма впечатляюще, и если при оценке ситуации противник будет руководствоваться продемонстрированным уровнем подготовки и тактической грамотностью местных вооруженных сил (а так оно и будет), то вероятнее всего сделает вывод, что здесь поработало сильное подразделение численностью до роты.

А это ведь только в голофильмах поблизости от охраняемых объектов располагаются находящиеся в полной боевой готовности, но бездельничающие крупные силы, которые могут лихо попрыгать на всякие транспортные средства и с шумом и гамом броситься в погоню за киногероями. На самом деле обычное положение дел у любого командира, где бы он ни находился, в тылу или на передовой, и какие бы задачи ни выполнял, – это жуткий дефицит сил и средств. И максимум, что противник сейчас сможет собрать, учитывая, что часть сил, находящихся в распоряжении коменданта и старшего по гарнизону, мы благополучно уничтожили на складе, – четыре-пять монад, то есть по-местному пару взводов. Я бы с такими силами нас преследовать не рискнул…

– Все готово, товарищ командир! – лихо вскинув руку к обрезу пилотки, доложил Головатюк. Его лицо сияло.

Я кивнул:

– Отлично. Кабан – в головной дозор. Направление движения – по солнцу. Через пару-тройку километров начнутся болота – там остановишься и подождешь меня.

Кабан так же лихо козырнул, отпустил жердь волокуши, которую держал вместе с Иванюшиным, и, сдвинув на грудь новенький ППД со склада, нырнул в заросли. Я махнул рукой:

– Вперед!..

До болот мы добрались через полтора часа. Я объявил привал и забрался на дерево, чтобы осмотреть местность. Вокруг насколько хватал глаз расстилались лес и болота, а далеко впереди, почти у горизонта, в небо тянулись едва различимые дымы и еле слышно даже для меня погромыхивало. Похоже, там еще кто-то дрался…