– Сказала, что у меня образование недостаточное, что мне еще рано.

– По-моему, это безобразие, – сказал Родя. – Ты чем в «Разведчике» хотела заниматься?

– Продолжать птиц изучать. В «Разведчике» секция орнитологов есть.

– А теперь что будешь делать?

– Не знаю. К дяде мы в этом году не поедем, а брат мой не может руководить: он орнитологией не интересуется.

– Ну вот! У тебя призвание, а ты больше года теряй!

– И я не одна такая, – заметила Круглая Отличница. Она рассказала, что к ее брату, который занимается в секции электроники и автоматики, часто приходят за советом мальчишки и даже девчонки, увлеченные техникой. Ляля назвала имена этих ребят, и среди них друзья услышали имя Валерки Иванова, того самого, с которым они собирали бумажную тару.

– Во, Родька! – удивился Веня. – Год проучились и не знаем, что он тоже такими делами занимается. А что он делает, этот Валерка?

– Он прибор такой построил, чтобы свои телефонные разговоры на магнитофон записывать.

И у Маршевых, и у Рудаковых магнитофоны были, поэтому друзья спросили почти одновременно:

– А как он его сделал?

– Я не могу объяснить. Хотите, пойдемте к нам, и Валерка покажет свое приспособление. Он в нашем доме живет.

Ребята согласились, и скоро они стояли перед дверью Лялиной квартиры. Круглая Отличница открыла ее своим ключом.

– Гена, ты где? – спросила она.

– В кухне, – послышался ответ.

В этот момент раздался негромкий треск, лампочка в передней погасла. Тут же из кухни выскочил Лялин брат и, не обращая внимания на ребят, пробежал в комнату. Оттуда донесся его сердитый голос:

– Ты что наделал? Ты зачем пробки пережег? Ты зачем пинцет в розетку засунул?

– Пойдемте! – спокойно пригласила Ляля, и все трое тоже вошли в комнату.

Там, расставив ноги, стоял невысокого роста коренастый парень в пестром свитере и потрепанных черных брюках. Родя и Веня видели его в школе. Скуластый, с волосами всклокоченными, но не курчавыми, как у Ляли, он мало походил на сестру. Перед ним, сунув указательный палец в рот, застыл мальчонка лет восьми.

– Я тебе что всегда говорю? – продолжал Гена. – Смотреть смотри, а трогать ничего не смей! Зачем сунул в розетку пинцет? Отвечай, ну!

– Так, – ответил мальчишка, не вынимая пальца изо рта.

– А вот за это иди теперь домой! Иди, иди! Уматывай! И вообще тебе обедать пора.

Взяв малыша за плечи, Гена выпроводил его из квартиры, затем вернулся в комнату.

– Привет! Садитесь, – хмуро сказал он ребятам и обратился к сестре: – Ну как?

– Никак. До седьмого класса.

– Бюрократы! Что она тебе сказала?

Ляля передала брату разговор с дежурным педагогом.

– Она хоть работу посмотрела?

– Так… полистала…

– Еще лучше! Пожалуй, надо было сразу к руководителю секции идти, а не к дежурному педагогу.

– Я спросила ее об этом, а она говорит – безнадежно: у них правила строгие.

Приятели слушали этот разговор и оглядывались.

Как видно, брат и сестра жили в этой комнате вместе. Тут были два дивана-кровати, стоящие углом друг к другу, шкаф и два стола с висящими над ними книжными полками. Один стол был маленький – новый, полированный, а другой побольше – обшарпанный, покрытый сверху листом пластмассы. На нем лежали инструменты и куски разноцветной проволоки, а сбоку были прикреплены небольшие тиски.

Ляля представила Веню и Родю и объяснила, зачем она их привела.

– Так ты позвони Валерке, и валите к нему. Зачем ему таскать магнитофон туда-сюда!

Ляля ушла звонить в другую комнату. Гена посмотрел на Родю:

– Это ты вчера придумал насчет макулатуры?

– Ага! Это он! – с гордостью ответил Веня.