Я замерла, как мышь перед котом, не в силах пошевелиться.

Тётка подскочила ко мне и одним движением пальцев, изгваздала мне щёки.

- Погодь, размажу немного, словно кожа у тебя серая, а не белая, не боись, красиво выйдет! - бормотала она, сама же приподняв подол своего тёмного тяжёлого платья, принялась возюкать им по моему многострадальному лицу, высунув язык от усердия. - Ну вот! Сааапсем другое дело! - удовлетворённо хмыкнула она, повязывая льняной платок на мои туго собранные в шишку волосы.

- Хмм, - неразборчиво промычал Красий, разглядывая меня внимательно, - поди-ка, дочка, сюды, к оконцу. Так-то в тени и непонятно ничего, - попросил он и я, вялой поступью пошаркала к окну.

- Во-от! Так и ходи, - покивала Гарра, неимоверно довольная собой.

- Ну шо, - протянул дед, повернув моё лицо к тусклому свету, - ни-чё так, сойдёт. Мы же туды вечерочком заявимси, ещё лучше будеть.

- Ну усё, хватит разглядывать, нам пора на выход. Времени мало осталось, - скомандовала хозяйка домика и всунула мне в руки уличные угги, тулуп дедка, его же шапку ушанку.

Красий остался один дома, а мы вдвоём с Гаррой вышли на мороз.

- Пешком долго, на санях поедем, - важно заметила женщина, - старый уже всё для нас подготовил.

И действительно с внешней стороны забора к столбу была привязана старая кобылка, а позади неё виднелись небольшие санки. Гораздо меньше тех, в которых меня сюда доставили.

Сарай и конюшня для одного старого коня, стояли на заднем дворе, и я уже знала, что у пожилой четы есть большие сани и телега, а вот про небольшие, но высокие салазки, рассчитанные буквально на пару человек, не ведала.

- У соседа взяли, - словно прочитав мои мысли, пояснила тётка и ткнула пальцем, - забирайся. Нужно поторапливаться!

Лошадь двигалась спокойно, размеренно шагая в направлении верхнего города.

А я глядела по сторонам, благо скорость движения позволяла рассмотреть всё в деталях.

Район, где жили мои спасители, удручал. Бедность, такая откровенная, сквозила во всём, и не только в обветшалых домах, покосившихся местами беззубых штакетниках, но и в самих людях, не знаю, как точнее выразить свои ощущения, но вот пустота и безысходность в глазах этих людей, что шли по дороге в сторону своих домов, неся тяжёлые вёдра ледяной воды, которую набирали из общего колодца, тронуло что-то глубоко в моей душе.

- Почему вы живёте так? Неужели нет работы? - прошептала я, не ожидая ответа.

- Эх, милая моя девочка, люд трудится, батрачит, то тут, то там, в мастерские их не берут, ибо грамоте не обучены, вот народ и перебивается случайными подработками в холодную пору, и пашет в полях всё остальное время.

- Разве нельзя построить школы? - прижав ладони в рукавицах кустарного производства, покачала головой я.

- Ой, маленькая ты исчо, - устало вздохнула Гарра, - да кому мы потребны?

Её вопрос повис в воздухе: поскольку кричать, что эти люди нужны своей стране, было как минимум глупо. Свои мысли я придержала при себе: ведь счастливые, здоровые граждане равно процветающее сильное государство. Но меня занесло в какие-то тёмные времена, где человеческая жизнь, если ты простолюдин, совсем не ценится.

Через некоторое время лошадка потрусила чуточку бодрее, а это значило, что мы поднялись и дорога выровнялась. Животинке стало гораздо легче тащить нас по ровной, широкой улице.

- Мы живём во второй части нижнего города, сейчас мы въехали в первую половину, - прокомментировала Гарра, а мне подумалось, что градация весьма интересная, - тут всё лучше, чем там, - и женщина махнула рукой назад, в ту сторону, откуда мы выехали.