В узкой длинной камере Тайной Службы который день маялся на грани забытья один из богатейших купцов Варандэ. Неимоверно старый, почти ровесник её покойного отца эльф, подзадержавшийся в подлунном мире, висел на прочных цепях над ямой с кислотой. Едкие испарения разъедали уже не способную на регенерацию кожу, выжигали лёгкие. Седые волосы и брови долгоживущего создания вылезли, обнажая не совсем правильный по форме череп. Яркий свет нещадно бил в ещё зрячие глаза, а контролирующее заклинание не позволяло нелюдю хотя бы на миг отключиться, провалиться в забытье.

Мироз скептическим взглядом оглядел чуть слышно поскуливающего пленника и сердито проворчал:

– Рано вы мерзавца отпускать собрались. На вашем месте я бы по частям его выслал.

Глубокий бас Мироза пророкотал под высоким закопченным потолком камеры, заставив пленника вздрогнуть. Тара брезгливо поджала губы, не желая приближаться к зловонной яме, предоставила возможность карлику рисковать белизной отглаженного мундира.

Стараясь не задеть покрытых серо-зелёным налётом испарений стен, она негромко заговорила. Не сомневаясь – даже не смотря на испытываемые муки, пленник слышит её отменно:

– Ты отвисел своё. Я притворюсь, что поверила твоим побасенкам про приказ ваших чародеев, про то, что ты знать не знал, какую мерзость везёшь в столицу вместе с коллекцией минералов. Ты отправишься к своему королю с посланием от меня. Я наложу на тебя заклинание. И только носитель королевской крови вашего рода сможет его с тебя снять. Это, мой миленький, чтобы ты не заблудился по дороге. Заблудишься – пеняй на себя. Пережитая пытка по сравнению с ждущей тебя кончиной покажется послеобеденным сытым сном. Кстати, твой опыт послужит примером всем вредителям из Варандэ. Каждого сунувшегося на мою территорию обезображу так, что сородичи с орками перепутают.

Она хладнокровно расправилась с засланным купцом, отлично зная – потеря красоты для эльфа из Варандэ – страшнее смерти, несмываемый позор. Пример этого купца надолго отвадит сородичей щёлкать зубами в сторону Кавиры.

Она коснулась плеча Мироза, предлагая поговорить наедине, и вышла из переполненной ядовитыми парами камеры.

– Не переживай, мой друг, – обратилась она к карлику. – ты видешь, эльфы выраждаются. У них нет фантазии как следует нам напакостить.

– Это отсутствие фантазии? – поразился начальник Тайной Службы, вспоминая про смертоносные камни, на которые заклинания его подчинённых долго не могли выйти.

Тара поморщилась.

– Варандэ вырождается, там тесно от уродливых душой и телом.

Ведьма не договорила. Вспомнилась собственная юность, обречённая перерасти в уродливую старость, побег из отцовского дворца в поисках спасения. Боли в душе давно не было. Только презрение к сородичам, лишенное тени жалости. После всего случившегося отца с матерью она видела лишь раз, братьев и сестёр намеренно избегала, ибо знала – их детей тоже, скорее всего, ждёт подобное испытание. Иметь хоть что-то общее с гордым до глупости народом она не желала. После трёхкратного её отказа вернуться на родину и не якшаться с недостойными тварями неэльфийского происхождения её вычеркнули из числа живых, предав имя позору. Её родина теперь Кавира.

Ирьские владыки – совсем другое дело. Эти твари изворотливы, хитры и умны. Просчитывать их ходы – интересно и волнующе. Вот он достойный противник для её ума. И противник этот, судя по сбивчивым донесениям разведки, готовит весьма опасную атаку, предотвратить которую она пока не в состоянии…

Ильварад по прозвищу Орешек королём был энергичным, образованным и, как ему казалось, самостоятельным. Не одарённый богами приятной внешностью, он считал, что с лихвой компенсировал данный недостаток приветливостью, въедливостью в государственные проблемы и природным упорством. Вот и сейчас, вернувшись из очередной поездки по стране, он не нежился сладким сном в уютной постели под оливковым балдахином, не обнимал королеву, женщину миловидную, но на редкость болтливую и недалёкую, с утра до ночи думавшую только о балах и нарядах.