– Почему мало принёс? Спину ломать лень было? Знаешь ведь – нельзя за стрелами часто лазать! Эх, ты!..

– Так, значит, всё‑таки гости у нас? – голос Грини дрогнул.

– Гости, не гости… – поняв свою оплошность, проворчал Ариша. – Стрелы давай! У окон раскладывай! Забыл, чему батюшка учит?..

– Не забыл, – проворчал Гриня. – И не думай, что я трушу!..

– А что ж мне ещё думать? Трясёшься, ровно лист осиновый!

– Ничего я не… – запальчиво начал было младший, но тут Лемех решил вмешаться.

– А ну, тихо, оба! – рыкнул он на братьев. – Языки, что помела поганые, на каких ведьмы скачут. Ты, Гриня, губу не дуй – кабы мог я на тебя полагаться, так всё сразу бы говорил. А ты, Ариша, младшего тут не шерсти – если надо, я сам это сделаю.

– Виноват, батюшка, прости великодушно, – Ариша тут же поклонился отцу в пояс. Нет, всё‑таки вежество парень понимает… Гриня отмолчался, но ничего – с ним после потолкуем.

– Прощать потом стану, когда с гостями разберёмся, – проворчал Лемех, пристраивая арбалет на давным‑давно укреплённой станине подле своего любимого окна.

Окно и впрямь было хорошо. Видно далеко, до самого края Зачарованного Леса, и кабы иметь оружие посильнее – за полтысячи шагов снял бы Лемех любого, хоть конного, хоть пешего – в своем глазе ему сомневаться не приходилось. И двор весь виден как на ладони – не спрячешься, ни одного угла не оставил Лемех непростреливаемым, когда ладил свою заимку. Будет чем попотчевать гостей незваных!..

Ариша тем временем споро раскладывал стрелы и арбалеты. Глядя на старшего, Гриня тоже как‑то подтянулся. Если что случится, бить стрелами защитники станут отсюда, с высокой галереи, опоясывающей весь дом.

– Ну вот, слушайте оба, – Лемех откинул волосы со лба, перевязал их кожаным шнурком. – Я к ночи жду гостей. Найда их учуяла. Конечно, может, и мимо пройдут, но стрелы разложить не помешает. Как стемнеет, здесь сидите, глядите как следует. А пуще всего слушайте – где свора лай поднимет. Они‑то, псы, гостей куда лучше нашего чуют.

Закончив с приготовлениями, Лемех спустился в горницы. Конечно, думал он, куда проще оружие все время наверху держать, но вот незадача – такие дома гости чуют едва ли не лучше, чем те, где подолы от страха обмочили. Вот и приходится хитрить, таскать самострелы‑арбалеты туда‑обратно… Гостей этих – поди пойми!.. Правда, в округе считали, что он, Лемех, понимает их куда лучше всех остальных вместе взятых, – недаром его заимка стоит, почитай, на самом краю Зачарованного Леса. А кругом одни только пепелища и остались – какие ещё не размыло весенними дождями.

Домочадцы не должны ничего знать до самого последнего момента. Потому что гости чуют не только страх. Они чуют и ненависть, чуют и неприязнь – и могут заглянуть на огонёк. А поскольку любить их было не за что…

Впрочем, поправил сам себя Лемех, тут он не прав. Если уметь ладить с лесными гостями, можно немалый прибыток извлечь. Вот, как он, например. Далеко не всегда ведь дело стрелами кончается!..

– Отец, снидать будешь? – окликнула его от кухонной печи жена. Лемех не строил специальной летней кухни, сделал хитрую систему печных ходов, подвёл проточную воду – и теперь его домашним незачем было лишний раз околачиваться во дворе, который хоть и огорожен высоким тыном, но само собой – не крепость.

– Отчего ж нет? – отозвался Лемех. – Созывай народ.

– Сейчас, – жена вытерла руки передником, поправила волосы. – Что‑то ты вроде как смурной?

– Да нет, – отмахнулся Лемех. – Эвон, гвоздь в сапоге, – он принялся стягивать обувку.