Юных отпрысков поселили в моей комнате, и теперь в правое ухо мне верещал младенец, а в левое стучала музыка из колонки тринадцатилетнего подростка. И все бы ничего, если б в затылок не дышала зимняя сессия. С таким же успехом я могла штудировать анатомию на вечеринке в ночном клубе.

В окно заглядывал белый диск полной луны. Интересно, если открыть окно и, размахивая зачеткой, трижды проорать «Ловись, помеха!» это сработает? Марина засопела, перевернулась на другой бок, и ее длинные черные волосы рассыпались по подушке. Вот уж кого не напугаешь семестровым зачетом.

Я в общем-то тоже не боялась и почти не волновалась, а потому не понимала, с чего вдруг проснулась посреди ночи. Хотя, строго говоря, уже раннее утро.

Комната утопала в темноте. За окном падали крупные снежные хлопья, из кухни едва различимо доносился мерный гул допотопного холодильника. Уж не этот ли старичок меня разбудил?

В попытках устроиться поудобнее я снова повернулась, и краем глаза ухватила антикварное зеркало, висевшее напротив моей кровати. То самое, перед которым несколько часов назад мы гадали на «суженых-ряженых». После тридцати минут безуспешных попыток призвать своего нареченного, Марина, смирившись с тем, что ей уготована роль старой девы, согласилась пойти спать.

С самого утра, едва переступив порог квартиры, подруга то и дело поглядывала на зеркало, и к вечеру, когда мы закончили разбирать вещи на балконе, заявила, что хочет погадать. Я подозревала – немалую роль в этом сыграло то, что зеркало долгое время висело на стене за шкафом, и о его существовании мне стало известно совсем недавно, когда бабушка решила сделать перестановку.

— Ну, точно магическое! — авторитетно заявила Марина.

— Или ба просто не хочет, чтобы его случайно расколотили, — я погладила тяжелую черную раму с искусной резьбой. — Вещь-то старинная.

Но Марину было не переубедить.

Я усмехнулась. Тоже мне, дочка профессора физики.

Через пару секунд улыбка сменилась настороженностью. Что-то, определенно, происходило, но я не понимала, что именно. Воздух в комнате стало каким-то свежим и… подвижным. Будто бы где-то открыли форточку. Я кинула взгляд на окно. Закрыто. На всякий случай проверила гостиную и кухню – ничего. Подергала входную дверь – на замке. То есть, однозначно не сквозняк.

Вернувшись в комнату, я остановилась на пороге и мотнула головой. Всего на миг мне почудилось, будто в воздухе кружатся серебристые блестки.

Так, Кира, завязывай с мистикой, пока не превратилась в подобие бабушкиной соседки, которая посмотрела все сезоны «Гадалки-онлайн» и, теперь говорит всем, что председатель ТСЖ навела на нее порчу.

Я уже откинула одеяло, как вдруг… Гладкая поверхность зеркала подернулась легкой рябью. Интересно, это продолжение сна, или глюки? Проморгавшись, вновь посмотрела на зеркало. Так и есть: в черной глубине курилась дымка, напоминающая белый туман. Ущипнула себя за руку. Больно. То есть, не сплю, а, значит, все-таки глюки.

Да уж, слететь с катушек в неполные двадцать лет… Обидненько. Теперь и водительские права, наверняка отнимут. Правда, машина мне пока даже не горизонте не светит, но это ведь дело наживное. Я крепко зажмурилась и начала считать. Один. Два. Три. Четыре… Открывать глаза было страшно. Внутри что-то мерзко скреблось, подсказывая – ничего не изменится, когда я мысленно скажу «пять». Черт! Не хочу слетать с катушек.

— Пять.

Усилием воли заставила себя поднять веки. Вдохнула, медленно выдохнула и повернулась к зеркалу, но прежде увидела бледное лицо Марины. Вытаращив глаза, подруга сидела на кровати.