Две сотни устремились в разные стороны. Наби-бек повёл свою сотню вслед десятнику и его людям, которые уже приближались к одинокому всаднику. Вскоре все воины Наби-бека тремя отрядами продвигались на север на отдалении двух с половиной тысяч шагов друг от друга.

Юноша лежал внутри кибитки на мешках с разными вещами и смотрел в кожаный навес. Возничий оставался на своём месте и изредка что-то тихо бурчал себе под нос. Волы медленно тянули повозку размеренным шагом, от чего скрип колёс был монотонным и ровным. Юноша выбрался из-под навеса и сел возле старика.

– Не спится? – ухмыльнулся старик, чьи глаза покраснели от пыли и солнца.

Юноша подался в сторону, высунул голову за плетённый из прутьев борт кибитки и стал смотреть назад, но ничего, кроме пыли, вдали не увидел.

– Что ты там хочешь увидеть? – заметив его беспокойство, спросил старик.

– Куда уехал отец? Почему его долго нет? – скорее спрашивая вслух себя, нежели старика, произнёс юноша.

– Ну мало ли дел у самого Наби-вана? – пока не зная об изменениях в титулах, пожал плечами старик. – У него забот много. А в дороге становится ещё больше.

Младший из спутников вновь высунул голову и посмотрел назад – и вновь ничего, кроме пыли, поднятой тысячными стадами, не увидел.

– Ты так не успокоишься, – понимающе посмотрел на него старик.

– А что делать? – глядя ему в глаза, растерянно спросил юноша.

Старик как-то нарочито закатил глаза и пожал плечами, словно говоря: «Я-то знаю, что делать, но не скажу. Думай сам».

Юноша на мгновение задумался, затем быстро полез внутрь кибитки, достал оттуда лук в налучье и колчан со стрелами, спрыгнул на землю и закинул их за спину. Подбежал к своему скакуну и, отвязав его от кибитки, запрыгнул в седло, на ходу выхватил из-за голенища сапога плётку и, нахлёстывая коня, погнал его туда, куда ушёл отец, Наби-бек. Старик высунул голову, посмотрел ему вслед и довольно кивнул.

Десятник, посланный Наби-беком навстречу одинокому всаднику, спешился и подбежал к остановившемуся коню, на котором, припав к гриве, лежал воин. Его колчан был пуст, а из спины торчала стрела. К десятнику поспешили двое из воинов. Втроём они осторожно сняли раненого на землю и уложили на бок. Десятник присел возле его головы. Воин едва дышал. У него изо рта толчками выходила пенящаяся светлая кровь.

– Кто? – низко склонившись над его лицом, спросил десятник. – Кто это сделал? Где остальные наши воины?

Воин едва приоткрыл глаза и зашевелил губами. Десятник припал ухом к его рту.

– Хунны, – прошептал воин, слегка дёрнулся всем телом и тут же обмяк, закрыв глаза.

– Передай властителю! Быстро! – десятник взглянул на одного из воинов. Тот запрыгнул на скакуна и с места вскачь погнал его обратно.

Наби-бек гнал во весь опор. Сотник старался оставаться возле него, дабы услышать команды. Вся сотня, раздвинувшись по флангам, мчалась за ними. Наби-бек увидел гонца от десятника и повёл скакуна на него. Вскоре они сблизились. Наби-бек не стал сдерживать коня. Гонец на полном скаку описал небольшой круг и поравнялся с ним.

– Хунны? – повернув голову, громко спросил Наби-бек.

– Да, властитель! – кивнув, прокричал тот.

Наби-бек посмотрел вперёд и увидел, как из-за отдалённой небольшой возвышенности вылетела конная полусотня хуннов и стремительно охватила кольцом десятника и его воинов, кружась вокруг них и расстреливая из луков, но не приближаясь. Те ответили выстрелами из луков и сумели сразить несколько хуннских воинов. Покончив с маленьким отрядом, хунны вновь исчезли за возвышенностью. Наби-бек устремился за ними.