Итак, трудитесь на избранном Вами пути, и Благословение Великого Вл[адыки] пребудет с Вами. Но примите совет – продолжайте так же мудро, как начали. Пройдут малые годы, многое облегчится, но сейчас некоторая сдержанность и осторожность будет полезна.
Шлю Вам всю радость мою.
Е. Р.
Читали ли Вы «Подражание Христу» Фомы Кемпийского в прекрасном переводе Победоносцева[307]? Конечно, Новое Учение в своей всеобъемлемости несравнимо со всеми приведенными трудами, но для некоторых сознаний полезны сопоставления и сравнения.
53. Е. И. Рерих – Э. Лихтман
28 марта 1935 г.
Родной мой огненный человечек, страшная тревога в сердце моем. Совершенно невозможно закрыть сейчас Центр, это страшно пагубно отзовется на всем Построении. Нужно принять во внимание и природу Лепети, также и авт[ора] кор[ичневых] книг[308]. Многое не могу писать, но надеюсь, что огненные воины мои поймут, какое сейчас время!!! Слышу много предупреждений об опасности пренебрежения к главной линии, о необходимости сохранения Центра, и все это усиливает мою тревогу. Ведь существование Центра сдерживает многих, так же как и облегчает получение необходимых док[ументов]. Можно представить себе, какой свистопляс начнется при крушении его! Ведь «имя нужно держать выше высшего». Также кляну себя за слишком осторожное Послание, мне нужно было указать на всю неотложность, всю спешность его участия и помощи. Нужно было, чтобы это осталось запечатленным на бумаге и стояло бы перед глазами. Родные мои, из желания дать мой облик не следует затушевывать столь нужный нам фокус. Без него ничего не построить. Каждому свое место. Знаю, родные, какие трудности переживаете, но верю, что государственный кругозор не будет затемнен. И мы поймем, где и в чем заключается сейчас наиболее важное. Кн[ягиня] Четв[ертинская] пишет, что Леп[ети] ждет решения из Н[ью]-Йорка, обещанного ему будто бы огненным чел[овечком]? Какое это решение, неужели о возможности закрытия его Центра? Не хочу допустить даже эту мысль, ибо знаю, что она не могла сложиться в уме моего человечка. Ибо человечек мой знает, как я всегда настаивала на важности сохранения этого Центра. Думаю, что кн[ягиня] не поняла[309]. Вл[адыка] шлет свое Ручательство за успех. Как Сказано, чудесное явление готово. Не помешаем же необдуманными действиями. Родной мой человечек, чуй всю тревогу мою. Не предадим Великого Построения! Очень прошу сообщить мне, была ли возвращена сумма, одолженная Учр[еждениям] Чарль[зом] Кр[эном]? Газеты американские пишут о том, что торговля в С[оединенных] Шт[атах] улучшается. Что Х[исс], есть ли надежда на покупку картины? Как мне тяжко, что так мало могу помочь [Вам] сейчас! Но дух мой около Вас и старается всячески поддержать Вас в эти ми[нуты] крайнего напряжения. [Будем] помнить, что у нас много друзей, и не упустим ни [одного][310]. Но Ручательство Великое с нами, потому будем верить и [дейст]вовать. Шлю весь огонь сердца и духа. Если бы [внес] Х[исс] – я бы уделила еще на Центр[311].
54. Е. И. Рерих – американским сотрудникам
28–30 марта 1935 г.
Родные мои и любимые, пришли Ваши письма после встречи с огненным человечком. Радовалась от всего сердца еще раз выраженной Вами готовности сотрудничать в полной мере. Таким пониманием, проявленным в действиях каждого дня, все облегчится и даже невозможное станет возможным. Так прежде всего хочу сказать моей Порумочке, как несказанно счастлива была я, читая заключительную страницу ее письма, – так и построим!
Вы уже получили ряд вестей моих о