Ее призывы к самосовершенствованию никогда не были отвлеченными; напоминая о высоком предназначении женщины и расширении границ служения за пределы семьи, она сама стала духовной матерью для тех, кто обрел в Учении Живой Этики свой путь. «…Воистину, чувствую себя матерью всех дел и всех сотрудников наших. Каждый соучастник дорог мне и каждый по-своему мил!»[56], – писала она в Америку. Современники, которым посчастливилось быть под ее водительством, вспоминают о нем с радостью и глубочайшей признательностью. «В каждом письме своем Она всегда старалась послать ободрение, духовную поддержку и ласку, – рассказывала член Харбинской группы по изучению Живой Этики Екатерина Петровна Инге, – указывая каждому именно на то, чего больше всего требовалось для развития духовных сил, знания или для укрепления в выполнении данной задачи. Получение каждого письма Ее было для нас праздником духа, и мы всегда бежали друг к другу, все вместе радовались и читали, делясь впечатлениями от полученных дорогих строк. Так весть с Гималаев быстро облетала весь устремленный к Свету Харбин»[57].

Письма Елены Ивановны представляют собой ценнейший исторический документ, на страницах которого подробно отражена история становления духовно-культурного движения, связанного с именем Рерихов. История эта (прежде всего на примере американских учеников) предстанет перед читателем во всех подробностях. Несмотря на то, что подход к Учению позволил каждому из них обрести единомышленников и придал жизни смысл, взаимоотношения сотрудников, внутренняя атмосфера в группе нередко оставляли желать лучшего. Порой кажется, что все строки Елены Ивановны, написанные в далекие 1930-е годы, это один призыв к единению и дружелюбию между соратниками в Делах Учителя. С великой болью в сердце напоминает Елена Ивановна о той огромной ответственности, что возложена на призванных к Великому Строительству. Ответственности перед Учением и перед другими людьми. «…Вам предъявлены совершенно другие требования не только Вл[адыкой], но и людьми, смотрящими на вас, как на образец всего высокого. Особо строго будут они судить вас и не простят вам своего смущения и разочарования в Учении, которое не смогло переделать природу получившего его»[58]. Сегодня для многих из нас, именующих себя последователями великих людей и «несущих на своем щите мировое имя» Рериха, это повод задуматься, заполнена ли наша жизнь «прекрасными поступками терпимости, вмещения и великодушия»[59] или тратится на поиски виновных, деление на «своих» и «чужих» и отвлеченные призывы к духовности и культуре, обращенные, опять же, к другим?

Трагическая история разлада, случившегося в группе американских учеников в 1935 году и закончившегося судебным процессом, освещена на страницах писем во всех подробностях, и не только потому, что жившая в Индии Елена Ивановна не имела другой возможности следить за ходом судебной тяжбы. Ее глубоким убеждением было то, что свидетельства об этом чудовищном преступлении против Культуры должны остаться для потомков как предостережение. История судебного процесса с супругами Хорш и Э.Лихтман – это история извечной битвы Света и тьмы, разыгрывающейся в человеческих сердцах, о мужестве и вероломстве, о благородстве и чудовищном моральном падении. Это также напоминание о том, что близость к Посланникам Братства и участие в Их работе еще не является гарантом того, что ты устоишь на Пути и оправдаешь оказанное тебе доверие, – необходима постоянная внутренняя работа. Великолепные возможности, щедро рассыпанные перед тобой, могут никогда не реализоваться, если ты