– Ясно, – наконец произнес Ду.

– Вот и хорошо. – Начальник Чжан глубоко вздохнул и указал дубинкой на дверь в соседнюю палату. – Что случилось?

Ду пожал плечами и ответил честно:

– Меня это не касается.

– Ты что-то скрываешь! – Чжан вскочил на ноги. – Ты помешал Хану Вэньчжи рассказать правду! За дурака меня держишь? Я все видел!

– Так и думал, что вы заметите… – Ду нахмурился. – Только Хан должен молчать, иначе ему не выжить.

Начальник Чжан холодно усмехнулся.

– Я сейчас разговариваю с тобой спокойно, потому что знаю свое дело, а не по доброте душевной.

– Если Хан будет держать язык за зубами, он вашей работе не навредит. Кроме того… – Ду поднял голову и встретился взглядом с начальником. – Вы ведь не любите неприятности, так?

Чжан Хайфэн прищурился. Убрав дубинку в петлю на поясе, он спросил:

– Ты гарантируешь, что проблем больше не возникнет?

Его тон стал мягче, и Ду решил воспользоваться случаем.

– Хан Вэньчжи лишился семьи и привычной жизни. Если давить на него тюремными законами, он просто сломается. Позвольте мне его вразумить. Парень неглупый, все поймет.

Начальник Чжан молчал добрых полминуты, а затем проговорил:

– Хорошо, для беседы даю вам один день. В камеру вернетесь завтра вечером.

– Спасибо, начальник Чжан! Слава нашему правительству! – выдохнул Ду.

– Не трать время. – Чжан отвернулся. – Можешь идти.

Ду поклонился и пошел в соседнюю палату. Едва он перешагнул через порог, как Хан поднял голову, словно ждал его. Выглядел он намного лучше. Ду придвинул стул к кушетке и сел.

– Мне разрешили денек побыть с тобой, – радостно сообщил он. – Считай, что нам повезло. Ха-ха! Работать не придется, да еще накормят вкуснее, чем в тюремном блоке.

Хан явно не разделял энтузиазма Ду.

– Почему ты меня остановил? – спросил он, понизив голос.

– И что бы ты рассказал? Что тебя избили? – Ду наклонился к Хану. – Тогда у всех твоих сокамерников, включая братца Пина, и у дежурного надзирателя возникли бы проблемы.

– Они это заслужили… Какое мне дело до их проблем? – Хана затрясло от гнева.

Ду сочувственно покачал головой.

– Я и не прошу тебя заботиться о них, просто подумай о себе. – Заметив растерянность Хана, он пояснил: – Какое бы наказание они ни получили, на тебе отыграются в десять раз хуже. Такие уж в тюрьме правила игры.

В глазах Хана заблестели слезы.

– Зачем ты меня спас? – глухо сказал он. – Почему не дал умереть?

– Если б ты умер, то потерял бы все окончательно. А пока у тебя, по крайней мере, есть надежда. – Ду перевел взгляд на окно, из которого, словно не замечая черных металлических решеток, лился мягкий предутренний свет.

– Надежда? – повторил Хан с горькой улыбкой. – Даже не произноси при мне это слово. Только еще тяжелее становится.

– Понимаю… Ладно, расскажи мне свою историю. Что с тобой произошло?

Хан открыл было рот, но тут же осекся.

– Смелее, – подбодрил его Ду. – Я готов тебя выслушать.

Хан все еще сомневался.

– Ты веришь, что я невиновен?

– Почему бы и нет? – Ду похлопал Хана по ноге и многозначительно произнес: – Не каждый заключенный в тюрьме преступник, и не каждый преступник попадает в тюрьму.

Эти слова воодушевили Хана: вдруг Ду Минцян действительно сможет его понять?

– Ты совершенно прав!

Ду почувствовал, что ему выписан кредит доверия.

– Так чем ты занимался до тюрьмы?

– Работал в муниципальном проектном бюро.

– Ты упоминал девушку, которая тебя подставила…

Хан стиснул зубы, сдерживая гнев, и кивнул. Через несколько секунд он смог объяснить:

– Мы познакомились через брачное агентство. Она очаровала меня своей красотой, а в итоге оказалась бессердечной стервой.