Человек издал странный булькающий звук и подался вперёд, будто собирался ударить девушку отключенной пилой. Но она первая вонзила нож ему в грудь.

У человека тут же обвисли руки. Пила стукнулась об пол. И сам он грохнулся замертво.

– Ха! Это было легко! – с восторгом крикнула девушка. – Ты хороший помощник!

Её радость меня разозлила:

– Легко?! Я думал, что мой череп распилят!

– Ты сам захотел помогать, – Эллина сменила интонацию на свою обычную – строгую.

– Не знаю, что на меня нашло! – сказал я. – Когда важные люди исчезли из моей жизни, только ты меня спасла. Поэтому я подумал, что тоже должен для тебя что-то сделать… Но это слишком! Развяжи меня!

Человек закрученным лицом уже растекался по полу, как разноцветное мороженое.

Эллина отстегнула мне ноги, затем руки. И опять всё её лицо было залито розовой перламутровой жидкостью. Она струилась из её глаз, текла пузырьками из ноздрей и висела капельками на губах.

Я немного оправился от шока, и мне стало жаль, что вспылил. И правда: сам ведь вызвался…

– Неловко спрашивать… – сказал я. – Почему у тебя текут розовые слёзы? Изо рта и из носа…

Эллина показала мне лезвие ножа:

– Думаешь, муляжей так просто убить? Их вообще ничем нельзя убить, кроме этой жидкости.

Девушка стёрла слизь с правой щеки и показала, как она тянется между пальцами:

– Я называю это просто – «липкость»… Если муляж рядом и он агрессивен, то мои железы выделяют розовую слизь. Она для них смертельна. Главное, чтобы попала в кровь. Поэтому я их режу. А так бы просто ходила и плевалась в них.

– Значит, убить их можешь только ты, – догадался я.

– Верно, – подтвердила Эллина.

Я помял запястья. Их сильно натёрли ремни, пока я дёргался в кресле.

– Всё равно не въезжаю в твой лор. Откуда все эти муляжи? И почему их убиваешь именно ты?

Эллина отошла от растекающегося тела, чтобы не испачкать ботинки.

– Напомни, мы были с тобой знакомы до всего этого?

Я пожал плечами:

– Лично нет, но я много раз тебя видел. Ну и знал, как тебя зовут.

– Я не та девушка, которую ты знал, – сказала Эллина. – Я реакция на опасность. Как иммунитет. Произошло вторжение – мир защищается. Понимаешь?

Я помотал головой:

– Не особо… Значит, ты не настоящая Эллина? А где настоящая? Она жива?

– Да! – девушка сделала такое лицо, будто услышала какую-то чушь. – Она перед тобой! Она никуда не делась. Просто её личность временно подавлена. Мной. Но я не другая личность. Я – функция…

– Чёрте-что, – нахмурился я.

Эллина направилась к двери:

– Ладно, пошли отсюда. Покажу тебе кое-что интересное.

В небе ярко сияли звёзды. Мы сидели на одной из пустующих рамп скейт-парка. Нас окружала тишина, но в моём воображении сами собой возникали звуки роликовых досок: быстрый рокот колёсиков и ритмичные стуки.

Эллина спряталась в толстовку от холодного ветра: натянула рукава на пальцы, а воротник на подбородок. Только глаза торчали из-под капюшона. Я мысленно сравнил её с черепахой и невольно улыбнулся.

– Ты видишь? – спросила девушка.

– Вижу что?

Эллина вытянула руку:

– Это должно быть видно всем. Присмотрись. Тебе не кажется, что над площадкой есть прозрачная кривая линия?

Я посмотрел внимательнее:

– Не вижу. Хотя, погоди… Что-то есть. Когда прищуриваюсь, вижу. Она такая вертикальная, да? Не пойму, вижу или нет.

Мне на миг показалось, что в темноте проступает неровная полоса в форме молнии. Но может, я просто «поймал зайчиков»?

– Ты знаешь про вспышку, которая здесь была? – спросила Эллина.

– Когда взорвалась подстанция? – вспомнил я.

– Не было здесь никакой подстанции!