Лицо Кривошеева стало пунцовым. Он хватал ртом воздух, словно рыба оказавшаяся на берегу. Я скосил глаза и увидел, как один из подручных капитана взял со стола тяжёлый гаечный ключ и заходит за спину рыжей. Девушка резко развернулась и, ухватив здоровяка, зашвырнула его в дальний угол комнаты. Отряхнув руки от воображаемой пыли, девушка подошла к сжавшемуся в кресле капитану и, склонившись над ним, прошипела:

– Наставник непременно узнает о вашем самоуправстве.

Я внутренне возликовал. Сейчас меня освободят.

– Вы отрубили ему два пальца, – заметила девушка.

– Мы думали…, – попытался оправдаться Кривошеев.

– Жопой ты думал, – рявкнула Шестая. – Ты знал о запрете на физические методы дознания, но рискнул, в надежде на повышение по службе. Ведь так?

И если ты думаешь, что успеешь вытащить свой пистолет раньше, чем я тебя убью, то спешу тебя расстроить, – сказала Шестая, ломая замки на моих кандалах.

Я, пошатываясь от нахлынувшей слабости, едва не упал, но девушка с неожиданной для ее комплекции силой меня подхватила. Осторожно поддерживая меня под руку, Шестая направилась к выходу.

– Спасибо, – просипел я.

– Молчи, – шепнула девушка.

Дверь за нашей спиной закрылась.

– Нужно валить отсюда, пока они не очухались, – сказала Настя, едва мы зашли в лифт.

– Что значит валить? Ты же сказала, что это Наставник велел меня освободить, – прошипел я после того, как девушка всадила мне в шею шприц с какой-то алхимической дрянью.

– Мало ли, что я сказала. Там приказ о переводе Кривошеева, но в нем нет ни единого слова о твоём освобождении.

– Мля! – простонал я, наконец, сообразив всю глубину задницы, в которой я оказался.

– Нам нужно захватить сбежавшую отсюда тварь, – продолжила девушка, заливая мою кровоточащую руку каким-то липким густым спреем.

– А нет иного способа доказать мою невиновность? – невесело уточнил я.

Шестая покачала головой.

– Это наш единственный шанс доказать твою невиновность и вычислить того, кто устроил разгром в нашем департаменте.

– А какой тебе резон помогать мне? – я удивлённо вскинул брови.

– Я твой куратор, и несу ответственность за все твои поступки, поэтому, если они докажут, что ты помогал нечисти сбежать, то меня ждёт незавидное будущее, – хмуро пояснила Настя.

– Значит, все ради карьеры? – понимающе кивнул я.

– Дело не только в карьере, – покачала головой шестая.

Она воровато осмотрела коридор, в котором мы оказались, и сделала мне знак рукой. Я вышел из лифта и, прихрамывая, пошел вслед за девушкой.

На удивление, с каждой секундой мне становилось легче. Нет, отрубленные пальцы не отросли, но сознание заметно прояснилось, да и тело подчинялось мне все лучше. Похоже, снадобье, которое ввела мне девушка, начало действовать.

Зашипела ещё одна дверь, и мы очутились в какой-то кладовке.

Порыскав на полках, Шестая достала аптечку и начала извлекать ее содержимое. Я присел на один из стоявших в углу ящиков и принялся баюкать покалеченную руку. Спустя минуту, Настя нашла все необходимое и принялась спешно бинтовать мою руку. Критически осмотрев творение своих рук, она шепнула:

– А теперь, иди за мной. Нам нужно добраться до парковки или, на худой конец, медицинского ангара.

– А ты не можешь просто открыть портал? – спросил я.

Девушка раздраженно фыркнула.

– Наставник наложил запрет на порталы внутри главного блока. И то, что мы сейчас делаем – это преступление. Порталы здесь не работают. Видимо, врубили глушилки, а я, увы, не знаю, как их обойти.

– И что, мы будем прорываться через КПП? – скептически хмыкнул я.