— Я всего лишь сказала, что есть способ, — недовольно пояснила Дженнет. — И все!

— Этот способ не сработает, — неожиданно вставила жрица. — Местные могут покидать город. Они просто не хотят этого делать. А в здешних лесах, — она посмотрела на горы, — полно живности, и умелый охотник без еды не останется. Мертвые и выпотрошенные звери обычно с радостью пересекают городскую черту и ведут себя на удивление тихо.

— Я поняла. — Раздраженно дернула плечом Дженнет.

— Вряд ли, — печально сказал магистр и взмахнул рукой, приказывая продолжать движение.

Брадобрей накинул на присевшего мужчину полотенце и достал сверкающее лезвие.

— Как-то странно я себя здесь чувствую. — Рут поежилась. — Словно в лавке кукольника, только марионетки не маленькие, а в полный человеческий рост. Люди ходят, говорят, торгуют, но… — девушка не договорила.

— Словно все это спектакль, — прошептала Гэли. — А мы в нем зрители. Все остальное время они, — девушка посмотрела на цирюльника и его клиента, — лежат в своих домах-коробках в ожидании, когда их извлекут.

Брадобрей что-то сказал клиенту, и они рассмеялись.

— Как лубочная картинка на стене, — прошептала Мэри.

И в этот момент цирюльник поднял голову и посмотрел на меня. Будто услышал. Посмотрел, и лезвие в его руках ожило и описало дугу вокруг пальцев, словно металл вдруг расплавился и стал подчиняться малейшему их движению. Таким быстрым оно было. И таким знакомым.

На меня так уже смотрели, пусть тогда взгляд казался мимолетным, но лезвие так же ластилось к пальцам того, кто его держал. Тогда это был слуга моего отца, сейчас же…

Брадобрей опустил голову и снова заговорил с клиентом. Бритва снова стала бритвой, а тень, на миг промелькнувшая в глазах мужчины, исчезла. Да и была ли она на самом деле?

Все произошло слишком быстро. Я заморгала. Может, мне все это привиделось? Как говорит маменька, все болезни от нервов: и простуда, и обмороки.

— Лубочная-восточная-чесночная, — нараспев произнес Оли. — Без разницы. Улечу и думать забуду.

Мерьем рассмеялась, пусть и слегка нервно.

— Напомните мне прочитать для вашей группы лекцию на тему: «Массовая истерия и ее последствия», — серьезно сказала жрица.

— Иви? — Подруга потянула меня вперед, а я поняла, что все еще стою и пялюсь на цирюльника, который уже начал невозмутимо брить клиента. — Иви, все в порядке?

— Не знаю… Да, просто задумалась.

— Давайте-давайте, осталось всего ничего. — Магистр Йен указал на возвышающуюся над кварталами мачту. Из-за низких облаков сложно было понять, сколько к ней пришвартовано судов и пришвартованы ли вообще.

Всего полчаса, и я улечу отсюда. Сейчас даже болтающийся в воздухе дирижабль казался мне надежнее земли под ногами. Не одну меня одолевало такое желание, потому что теперь все шли быстро, лишь изредка поднимая взгляды к домам и тут же опуская их. Через десять минут мы услышали звук текущей воды, а еще через три вышли к каменному мостику. Кричали найки. За первым каналом перечеркивал мостовую следующий, а потом еще один, и еще, пахло водой и тиной.

— Эту часть города изрыла вода. Река Чиять берет свое начало в горах, но выходит на поверхность только здесь, в Запретном городе, а потом снова ныряет под землю. Местные не любят этот район, так же, как и золотой, — пояснила жрица, первой ступая на мост.

— Почему? — спросила я.

— Мы не знаем, словно кто-то объявление в газете дал: «Грядет наводнение, просьба не занимать дома на восточной улице».

Я посмотрела на темные окна: они и впрямь были грязными, правда вон тот дом казался жилым, и этот…