-- В общем, спасибо за внимание, встретимся на следующей неделе, – тем временем завершает свой монолог Колесников.

Когда все поднимаются со своих мест, я быстро начинаю суетиться, и чтобы не было как в прошлый раз, стараюсь выйти одной из первых.

Но, видимо, не судьба, потому что, как только выхожу из своего ряда, слышу приятный бархатный голос.

— Миронова, задержитесь на минутку.

Мы с подругой переглядываемся и Ксюша округляет глаза, даже не думала, что они у нее такие огромные. Но больше всего удивились Машенька с подружками. Девушки делают такое выражение лица, будто меня на Оскар номинировали, а я всего лишь второсортная актриса, не заслуживающая подобного счастья.

Не то чтобы, они красавицы, а я дурнушка. Нет. Я не считала себя бешено красивой и популярной, как это делали они. А с учетом того, что Маша выпрыгивала из трусов, лишь бы обратить на себя внимание, то ее немного расстроило, что попросили остаться меня.

Попрощавшись с подругой, спускаюсь по широким ступенькам с мыслями, что же будет дальше. Не знаю почему, но сама мысль остаться с Иваном Юрьевичем лицом к лицу в аудитории, где больше никого, пугает.

— В принципе, звонить тебе уже нет смысла,— произносит Колесников пристально разглядывая меня. — Если есть время, поехали к моему знакомому на сто, он посмотрит твой бампер.

Улыбка озаряет его лицо, он выглядит искренне-обеспокоенно и не так самодовольно, как во время и после лекции.

— Вижу спеси поубавилось, — подмечает Иван Юрьевич, затем берет свою папку и двигается в сторону выхода.

Стою как вкопанная. Так много противоречий в голове, что даже не знаю, что ответить и как вообще начать двигаться.

— Я привык, что студенты молчат, когда я задаю вопросы, но мы ведь уже не на паре, — говорит он, ожидая меня у двери. – Тебе нужно привести в порядок машину, Принцесса? Или так и будем медитировать?

— Да. Нужно, — тихо отвечаю я, хоть дико бесит его «Принцесса».

— Тогда поехали. Или тебе есть, что еще возразить? Утром, ты, можно сказать, была в ударе. Признаюсь, до сих пор звучит твой голос в голове.

Колесников снова подходит ко мне и наклонившись, тихо произносит:

— Не беспокойся, я вытащил свои деньги из задницы и готов их потратить на тебя.

Гад улыбается, весело ему. Просто пользуется своим положением, иначе я бы взорвалась не хуже, чем утром. Но он знает, что я знаю, что нельзя. Два года в стенах этого заведения прекрасно показали, что преподаватели могут быть очень злопамятными, так что, стоит уже задуматься, как заставить его забыть мои слова, а что-то мне подсказывает, что это будет не просто. Купить его методичку, наверное, недостаточно.

— Спасибо, за вашу помощь. С удовольствием ее приму, — специально игнорирую его комментарии и мило хлопаю глазками.

Как бы мне не хотелось показать свою гордость, но нельзя отказываться от ремонта, чтобы не отчитываться перед родителями и не искать деньги. А если попасть на плохое настроение, то можно вообще с машиной попрощаться, что я просто не переживу.

Спустя час, мы стоим на каком-то модном СТО и наблюдаем как механик и, по совместительству друг Колесникова, осматривает мою машину.

Я ни слова не понимаю из его бубнежа, но походу это было никак не адресовано нам, ведь Иван практически его, не слушая, ковыряется в своем телефоне.

Я же делаю вид, что мне очень интересно, но в голове крутятся мысли, что так поступают только идиотки. Я в непонятном месте, далеко от дома, в компании двух незнакомых мужчин. Вот чем я думала, когда сюда ехала?

Когда Максим, так звали смотрящего механика, подходит к нам, я, взяв себя в руки, пытаюсь уловить суть разговора. Мне нужно не упустить какую-то важную деталь, ведь все-таки моя машина стоит в доке осмотра. Нужно напрячь мозги и внимать, это мог быть развод, а я тут стою, такая девочка на красненькой машинке, и все вокруг наверняка думают, что я дура.