— И что же тебе нужно? – он останавливается у входа в главный корпус университета, и полностью ко мне поворачивается.

Сканирую его лицо и схватив свою сумку, выхожу из машины. Обернувшись, вижу этот недоумевающий вопросительный взгляд, но делаю серьезное лицо и твердо решаю сказать, чтобы не возвращаться к этому.

— Эмоции, что будоражат кровь, — с придыханием отвечаю, и направляюсь на занятия.

В таком приподнятом настроении, так энергично залетаю в деканат за журналом, что меня даже не расстроивает кислое лицо одной из методистов декана.

— Миронова, возьми информацию для группы, — протягивает мне буклеты.

—Что это?

— Ректорат организовывает просвещение студентов по законодательной и исполнительной власти. Студенты могут поехать в столицу на экскурсии в Министерство и в Парламент, чтобы знать изнутри как все устроено, — скучающе объясняет она. — Из каждой группы не больше десяти человек. Поездки на конец месяца, раздай буклеты, и составь список, кто поедет.

— Хорошо, — киваю, просматривая написанное. В общем-то ничего для себя интересного не нахожу. Не удивительно. — Сколько эта поездка будет длиться?

— Три дня, ты как староста едешь, так что свое имя впиши сразу. Это не дорого, и познавательно.

Мысленно уже негодую. Если я староста, то почему-то должна быть в каждой бочке затычкой? Пора уже найти себе замену и зажить обычной жизнью.

— Группе что, нянька нужна будет? — не могу сдержать сарказм.

— Ой... нянька, — методистка отворачивается к компьютеру, теряя к нашей беседе интерес. — Иди уже, звонок прозвенел, нянька.

Я понимаю почему она такая злая, ей около тридцати, много лет в помощницах у декана, а карьерного роста нет. Да и личной жизни, судя по всему тоже. Жизнь поди не сахар.

Вежливо прощаюсь и выхожу в коридор. Часы показывают, что прошло уже пятнадцать минут пары, особого смысла, да и желания возвращаться обратно в аудиторию нет, так что решаю по тихому пойти в кафе и выпить горячего чая. Журнал у моей группы, а переклички, как поняла на этой лекции не будет. Тут прямо все складывается замечательно.

Вхожу в лифт и как только он начинает закрываться, кто-то резко останавливает двери.

Я настолько не ожидала такого, что аж подпрыгиваю. Передо мной Колесников Иван Юрьевич, во всем своем великолепии. Какая неловкая встреча, думаю я, вжимаясь в стенку кабинки лифта еще больше.

Колесников окидывает меня изучающим взглядом, а затем входит в лифт, наполняя пространство своим волшебным и неповторимым запахом. Его присутствие вызывает целую бурю эмоций, и я нервно застегиваю кофту.

— Доброе утро, Принцесса, — первым здоровается он, как только лифт начинает движение.

— Доброе, — отзываюсь я. Не знаю, как сейчас выгляжу, но щеки горят, это невозможно контролировать.

— Как выходные? — непринужденно спрашивает он. – За машину, не сильно влетело дома?

— Нет, все нормально, — сдержанно отвечаю. Не буду же я ему рассказывать, что моя мама чуть с ума не сошла, от этой новости. Мне самой себе стыдно признаться, не то, чтобы говорить об этом кому-то, тем более ему.

— Отлично, я думаю, что еще день-два и ты снова будешь кататься на своей машинке, — вежливо, как-то слишком приторно, говорит он.

И все, больше ни слова. Ни одной шутки, ни одного странного замечания, ничего. Молчит. Он в этот момент настолько отличается от того мужчины, что был в пятницу, что если бы не назвал меня в самом начале «Принцессой» подумала бы, что другой человек передо мной.

— Ну да...

Наконец-то первый этаж — и двери лифта открываются. Не могу сказать, что мне не хотелось с ним поговорить, но, с другой стороны, слава Богу, что эта короткая поездка закончилась, настолько неловко было в его присутствии, да еще и в замкнутом пространстве, что хотелось кричать от радости и чувства свободы.