Мне стало не по себе… не хочу озвучивать причину, но каждый из вас поймет сам.

Она меня спрашивает: «Скажите, как так получилось, что мне удалили матку?»

Я отвечаю: «Вы знаете, я вижу, как проводят ножом… неправильно сделали разрез… Если бы разрез был без последствий, он шел бы желтым-эфирным… а так… разрез черный… сначала был разрез, потом удалили матку… просто удалили. Это халатность врачей». Она: «Я говорила с профессором (назвала его имя). Мне ведь там, в роддоме, сказали, что лопнула матка, произошел разрыв, из-за которого пришлось удалять матку, а профессор сказал, что нет, такое почти невозможно, и дело было во врачебной ошибке».

Стою… безумно ее жалко… чувствую ее следующий вопрос: «Скажите, пожалуйста, вы уверены, что это был мой ребенок?» Я отвечаю: «Я знаю, что вы за этим пришли сюда… я хочу вас утешить, сказать, что это был не ваш ребенок… но… сделайте экспертизу… и ваши вопросы станут вашими ответами».

Выжидаю и добавляю: «Я вижу рядом с вами мальчика». Она: «Это мой сын, я его найду?» Я: «Я вижу рядом с вами мальчика, нет, это не ваш сын… но он вас ждет. Ищите его».

Я очень хочу, чтобы эта женщина докопалась до правды… но я не совсем уверена в том, что эта правда ее утешит.

09.04.2008

Задание, конечно, интересное. Согласитесь, искать среди кучки бомжей какого-то конкретного бомжа, – дело неблагородное и, как потом выяснилось, неблагодарное. Бомжи не прониклись, кажись, нашими способностями, а жаль. Вера, товарищи, делает чудеса. О, вспомнила: тут недавно ехала в каком-то вагоне метро… и заходит… один из тех «бомжей»… второй ряд, справа. Думаю, узнал, но виду не подал… только чувствовал себя малек неловко.

Ладно, вернемся к испытанию.

В очередной раз прожигали часы в каком-то ресторане, где нас благополучно узнали и принесли каждому экстрасенсу за счет заведения по кусочку «медовика» (или что-то похожее на него).

Чувствовала я себя отвратительно, что неудивительно… ведь испытание с бомжами мы проходили на следующий день после ярославской квартиры. Я почти двое суток как не ела и не спала, у меня была температура.

Пришла на испытание (точнее, приползла), облокотилась о стеночку, слушаю Сафронова.

Ушла в раздумья, через 10 секунд показываю на героя и говорю: «Это вот этот молодой человек». Сафронов: «Вы уверены?» Я: «Да, я уверена». Он: «А как вы определили?» Я: «Очень просто. Я переместилась в будущее, которое будет через 10 минут, и сказала: „Пусть встанет тот, кто живет на этой лестничной площадке“, – и встал именно он». Сафронов: «Ну, пока никто не встал, давайте посмотрим на других. Может быть, вы поменяете свое решение». Я говорю: «Ну раз я не права, то пусть будет вот этот», – и показываю на пожилого мужчину. В серии показали как раз, как я говорю: «Ну пусть будет вот этот». Сережа: «Вы уверены?» Я: «Нет, не уверена». Сережа: «Так кто же?» Я: «Вон тот, которого я показала вначале». Сережа: «Нонна, ну так определитесь, кто же именно?» Я: «А кто его знает. Через 10 минут встает вон тот, а сейчас, возможно, этот».

Собственно, так и прошло испытание.

Ко мне потом подходили со съемочной площадки и говорили: «Нонна, мы тебя прямо не узнаем. Ты обычно такая веселая, что с тобой произошло?» Я: «Ну вот так… думаете, легко достаются всякие ярославские квартиры?»

Они монтируют материал так или иначе в зависимости оттого, как именно хотят показать экстрасенса.

Показали секунду, ну и Бог с ними.

10.04.2008

Смерть двух совсем молодых ребят.

Мама, которая обречена жить с вопросами «Кто?» и «За что?»