– Ты американец? – зачем-то спросил Орен.

– Нет, я из Аргентины.

Рахмиэль улыбнулся и двинулся дальше. Через минуту он уже объяснял что-то группе тель-авивских студентов и наматывал тфилин самому громкому из них.

За высоким каменным забором виднелась крыша большого двухэтажного дома. Орен подошел к кованым воротам и прислушался.

На лужайке царила тишина. Расставленные на террасе кресла и шезлонги пустовали. Лишь нагревшаяся на солнце ящерица лениво поглядывала на незваного гостя.

Сквозь закрытые окна не доносилось ни звука. Казалось, хозяева уехали и не показывались несколько дней. Какая-то часть Орена даже обрадовалась.

Тонкий голосок внутри зашептал: раз так, можешь спокойно уходить. Никто тебя не обвинит.

Усилием воли Орен заставил себя нажать на звонок.

Где-то внутри дома раздалась электрическая трель. Вслед за ней – заливистый собачий лай. Орен удивленно повел бровями. В последний визит собаки не было.

Щелкнул электрический замок. Ворота медленно распахнулись, пропуская Орена на участок.

На пороге дома показалась средних лет женщина с распущенными каштановыми волосами. Длинный, весь в катышках шерстяной кардиган укутывал ее словно кокон.

Увидев Орена, она сузила желтые кошачьи глаза и изменилась в лице. Не удостоив гостя ни единым словом, женщина вернулась в дом.

В открытую дверь тут же проскочил золотистый ретривер. Завилял хвостом. Подбежал к воротам.

– Привет, – сказал Орен. – Дуду дома?

Пес гавкнул и склонил голову набок, будто хотел получше расслышать вопрос.

Вслед за женщиной к дверям подошел ее муж, похожий на высушенную ветку. Такой же серый и безжизненный.

Мужчина взглянул на Орена и глубоко вздохнул:

– Только недолго.

Орен прошел внутрь. Ретривер последовал за ним.

– Спасибо. Сегодня…

– Я помню, – прервал его хозяин. – Тебе не обязательно постоянно говорить об этом. Раз уж ты здесь, значит, так и есть.

Орен поравнялся с мужчиной и протянул ему руку. Тот крепко пожал ее в ответ.

– Он за домом.

В тени кипарисов, растущих на заднем дворе, стоял маленький деревянный стол. На его потрескавшейся поверхности выстроились ровные ряды белых фигурок-оригами. Кого среди них только не было: люди, животные, птицы, летающие и ползающие насекомые, даже грифоны и единороги.

За столом сидел мужчина с тронутыми серебром висками. Он был настолько увлечен складыванием новой фигурки, что не заметил, как Орен подошел. Только когда ретривер подбежал к столу и громко гавкнул, тот отвлекся и поднял на гостя удивленный взгляд.

– Привет, Дуду! – сказал Орен.

– Привет, – ответил мужчина и поставил на стол фигурку богомола.

– Смотрю, ты стал настоящим мастером.

– Да?! Ты думаешь?

– И думать нечего. Говорю тебе!

– Хм, спасибо.

Дуду улыбнулся и изучающе посмотрел на Орена.

– Ты из службы социальной защиты?

– Нет. Я твой армейский друг.

– Ты, должно быть, ошибся, – Дуду развел руками. – Я никогда не был в армии.

Орен вытащил из рюкзака шуршащий бумажный пакет и поставил его перед собеседником.

– Я принес тебе «миринду» и бурекасы с грибами.

– О, это мои любимые.

– Я знаю, – сказал Орен и присел на свободный стул.

– Откуда?

– Несложно запомнить за несколько лет службы.

– Не хочу тебя обижать, – ответил Дуду, – но ты точно меня с кем-то путаешь.

– Каждый год одно и то же, – вздохнул Орен.

– Каждый год?

– Твоим родителям не нравится, что прихожу сюда, – сказал Орен. – Они считают, это плохо отражается на твоем состоянии. Поэтому мы видимся только раз в году. В день памяти наших друзей.

Дуду пожал плечами.

– Послушай, я сочувствую. Но я даже не знаю, как держать оружие.