– Франкенштейн в костюме от Гуччи! – так, кажется, пошутил Антон, глядя на внутреннее убранство интерьера.

И хотя Антон шутил редко и неумело, даже Константин посмотрел на него с уважением. Разукрашенный Франкенштейн – лучшего определения не смог подобрать, даже сам профессор. Уже после нескольких шагов от входной двери в глубину здания, сделанных в любом направлении, чувствовались тревога и усталость, а дальше в коридорах начиналась откровенная чертовщина. На верхние этажи вели две широкие лестничные площадки, расположенные, соответственно, в левой и правой частях здания.

– Если идти по первому этажу к правой лестнице, то многие ученики жаловались на головные боли и мысли о суициде. Я не верю во всякие предрассудки, но должен признать, что что-то определенно-неправильное там есть. Возможно, это связано с тусклым освещением в данной конкретной части коридора, возможно это вызвано неправильным ступенчатым углом, под которым коридор заворачивает к лестнице, но, даже мне неуютно в этой части здания, особенно в вечерние часы, – нехотя пояснил высокий директор учебного заведения, представившийся им, как Сергей Теймуразович.

Выразительное лицо директора подтверждало его неверие в сверхъестественные силы, а также выражало сильные сомнения в необходимости присутствия здесь профессора Семенихина с его командой по расследованию паранормальных явлений. А мимика и жесты, присущие человеку, измученному мигренью, очень красноречиво говорило, что была б на то его воля, ни о каком расследовании сверхъестественной активности здания и речи бы не шло. Но Михаил Александрович прекрасно понимал, что воли Сергея Теймуразовича на то нету, а есть команда очень высокопоставленного лица в администрации города и директор института, вне зависимости от своих принципов и убеждений, был обязан подчиниться ей. Поэтому, проигнорировав все колкости и намеки в адрес своей команды, профессор Семенихин получил для себя все необходимые материалы для расследования и чертежи здания. Наконец, полностью смирившись с неизбежностью проведения расследования паранормальной активности, в стенах вверенного ему учебного учреждения, Сергей Теймуразович, сухо и сжато дополнил от себя полноту картины:

– Три месяца назад это случилось, на уроке физики, – акцент, появившийся в голосе рассказчика свидетельствовал о том, что говорить это ему до крайности неприятно, – при чем случилось с тем человеком, которого я хорошо знаю лично и уже много лет, и более того, считаю своим другом. Человек это очень спокойный и уравновешенный, у такого можно буддистам уроки примирения с бытием брать. Обычный урок физики, учитель…

Пауза, взятая Сергеем Теймуразовичем не ускользнула от профессора, директор умышленно не назвал фамилию учителя, ставшего виновником неприятного инцидента.

– Обычный урок физики, – продолжил рассказывать директор института, – ученик отвечает у доски домашнее задание. Учитель понимает, что ответ заучен наизусть, но данную тему студент не усвоил и пытается построить дальнейшее общение в форме диалога, как и подобает хорошему преподавателю. Но дальше произошло нечто такое, чего никто не ожидал. Не найдя нужных слов для пояснения предмета домашнего задания, опытный и уравновешенный преподаватель со словами: «ах ты тупая скотина» наотмашь ударил ученика кулаком в лицо, сбив парня с ног и сильно разбив губу. И все это произошло на глазах у всего класса, – сокрушался Сергей Теймуразович, как будто наличие или отсутствие свидетелей, могло как-то повлиять на картину в целом.