Уйти сил нет от Грановского, забыть Богдана, в который раз пыталась, безуспешно. Даст себе время, как и им, раз Богдан её слышал, чувствовал, то и теперь услышит. Хотя бы увидеть, чтобы понять, возможно ошибается, просто хватается за прошлое, а посмотрит в глаза и не ёкнет внутри. Дыхание учащенно, слёзы набегают. Выдохни размазня и научись заново улыбаться, даже, когда жизнь полное дерьмо. Принимай новый вызов судьбы и пусть мир снова вертится вокруг неё.

Расстроенная, Алекса сдалась и села на первой попавшейся остановке, в ожидании автобуса или чего-то, что возит людей в сторону города. Запустила себя, Грановский оградил от всего мира и по началу казалось ничего кроме него ей не надо, теперь же дышать рядом нечем. Пять километров с трудом протопала, ощущает упадок сил, буквально еле живая. Обязана вернуть активный образ жизни, иначе совсем зачахнет, только и делает, что жалеет себя последние две недели. Доехала в полупустом автобусе быстро, погруженная в тяжёлые думы. Позарез нужна машина, поэтому прежде, чем шокировать Алёну неожиданным появлением, навестит Андрея. Ох и обрадуется, думает избавился и живёт себе спокойненько, как бы не так.

Предвкушающая улыбка слегка растянула губы. Ничего, научится заново и планы строить и побеждать и кулаками махать, улыбаться в первую очередь. Дайте только прийти в норму, чуть-чуть времени и запах свободы.

Оказывается, "Ауди", бедная, несчастная, брошенкой стоит на парковке за автосалоном Уимберга. Девчонка обошла авто по кругу, вздохнула, поморщилась от нового спазма в желудке и вздрогнула всем телом.

- Паршиво выглядишь.

Повернулась до конца, не успела совладать с эмоциями, отступила испуганно. Меркель стоит перед ней, в двух шагах, сложив руки на груди. Хитрые глаза поблёскивают, лениво осматривает, губы кривит словно рвущееся наружу отвращение.

Ещё отступила, пульс бешено бьёт по вискам.

- Сбежишь? - наигранно удивлённо звучат его слова.

- Не надейся, - выплюнула презрительно в лицо.

Вот тебе и повод вернуться к былому, сходу, да в полымя. Почему бы не Богдан, подкрался со спины и крепко обнял. Мурашки побежали по позвоночнику, непроизвольно передёрнула плечами. Нашла время мечтать!

- Макс, ты кажется торопился, - прозвучал спасительный голос.

Всегда Уимберг чует, вот у кого нюх как у собаки, раньше это дико бесило, а теперь радуется. Мало того размазня, так ещё и трусиха, обнадёживающее начало.

- Свидимся, - бросил Меркель и сел в машину.

Андрей проследил взглядом как уезжает и только потом обратил внимание на Алексу. Теперь она всегда у него на последнем месте, чего бы не касалось. Подумалось уныло девчонке.

- Грановский не кормит что ли? Чего такая замученная? За пол года все соки выпил?

- Вполне возможно, - растеряла окончательно запал.

За все девятнадцать лет не чувствовала себя такой жалкой, раздавленной, убогой даже. Отмалчивается, спускает обиды, отпор дать не может. Что он с ней сделал?! А кто из двух? Новый приступ тошноты заставил прижать ладони к желудку. Потихонечку выдохнула, хорошо прохладой дышать, легче отпускает.

Уимберг в два шага возле неё, грубо ухватил за скулы, приподнимая лицо. Ледяные глаза пронзили насквозь.

- Действительно можно поверить, что этот вампирюга осушил тебя почти до дна.

Алекса вывернулась и отступила. Нечего сказать, прежней Алексы нет, гонор испарился. Медленно умирает, тает на глазах... От диких мыслей ужаснулась. Жить хочет, радоваться, не позволит себя закапывать.

- Бежать собралась? - мрачно спрашивает Уимберг.

Сказать не может, отрицательно мотает головой.