Иван взглянул ему в глаза:

– Всегда хотел.

Отец выдержал паузу, затем медленно кивнул.

– Логично.

Мать нервно провела ладонью по скатерти и приглушённо вздохнула.

– В разведку или тактический центр было бы безопаснее.

– Безопаснее? – Иван усмехнулся. – В разведке, где тебя могут списать в любой момент? В штабе, где ты отвечаешь за решения, даже если они убивают людей? В тактическом центре, где твой единственный шанс на ошибку – один?

Отец поднял бровь.

– Дальний космос – это не романтика, – ровно произнёс он. – Ты это понимаешь?

– Да.

– Ты готов к тому, что обратно могут не вернуть?

Иван не отвёл взгляда:

– Вернут.

– На каких основаниях?

– На том, что я просчитываю всё наперёд, – ответил он.

Отец медленно улыбнулся.

– Посмотрим.

Он снова взял в руки столовый прибор и продолжил есть, словно разговор на этом был завершён.

Мать не сказала ничего, но в её взгляде сквозило напряжение. Иван знал, что для неё этот ужин – нечто большее, чем просто семейное застолье. В глубине души она, возможно, надеялась, что он останется здесь, что его распределят в штаб, где он будет ближе, под наблюдением, в предсказуемом мире стратегии и аналитики. Но он никогда не хотел оставаться.

Ему не нужны были стены Академии, не нужно было кресло в штабе, не нужны были интриги разведки. Ему нужен был космос – бесконечный, мрачный, манящий. Туда, где нет предсказуемости, где нельзя заранее подготовиться ко всему.

Этот ужин был последним моментом тишины в его жизни. Отец, будто уловив его мысли, тихо произнёс:

– Отдыхай, пока можешь. Умным всегда достаются самые сложные задания.

Мать внимательно посмотрела на Ивана и чуть покачала головой, словно взвешивая что-то в уме, а затем сказала с той интонацией, которая обычно предшествовала серьёзному разговору:

– Тебе нужно жениться.

Он медленно поднял на неё удивленные глаза:

– Это ещё зачем?

– Потому что боевому офицеру дальнего космоса нужна жена, – спокойно пояснила она. – Кто-то, кто будет устраивать быт, ждать тебя, писать письма, создавать для тебя точку опоры, куда можно вернуться.

Иван не сразу ответил. Он поставил бокал на стол, и наклонился вперёд, скрестив пальцы перед собой.

– Ты правда думаешь, что в дальнем космосе есть место для семьи?

– Я думаю, что если ее не создать, то не будет и смысла возвращаться, – произнесла она.

Отец, который до этого момента сосредоточенно доедал ужин, вдруг откинулся на спинку стула и громко рассмеялся. Сначала это был короткий смешок, но через мгновение он разразился таким заразительным смехом, что даже мать удивлённо вскинула брови.

– На Лиане! – сквозь смех выговорил он, глядя на сына с явным удовольствием.

Иван невозмутимо посмотрел на него, не проявляя никакой реакции.

– Что?

– Женись на Лиане, – пояснил отец, всё ещё посмеиваясь. – Только представь, офицер Артемьев и офицер Смолина. Два самых упрямых, строптивых и несносных человека во всей Академии.

Иван поставил локоть на стол и медленно провёл пальцами по виску, сдерживая усталый вздох.

– Очень смешно.

– Конечно смешно! – отец покачал головой. – Мы с Виталием столько лет наблюдали за вами и всегда смеялись над этим.

Мать поморщилась.

– Над чем?

– Над тем, как они неровно друг к другу дышат, но делают вид, что ненавидят друг друга, – пояснил он, поднимая бокал.

Иван молчал, только чуть сильнее сжал пальцы.

– Да, это забавляло нас с Виталием, – продолжил отец. – Представь: дипломат и офицер, два друга, у которых дети – как две заряженные частицы. Если сталкиваются, то только с искрами.

Мать осуждающе покачала головой.