Дима на полной скорости свернул на проспект Андропова.

И тут Дима заметил в зеркале заднего вида подозрительную «девятку».

«Девятка» явно спешила – металась из ряда в ряд, подрезала. Вот она оказалась на два авто сзади полуяновского, и он сумел рассмотреть ее.

Типичная «БМБ» – «боевая машина братвы»: серый цвет, широкие «лапти» колес, наглухо тонированные стекла. Не по его ли душу?.. «Да нет, – успокоил Дима себя, – мало ли в Москве подобных пижонски уродских машин!..»

И все же в сердце толкнулась тревога.

«Девятка» поравнялась с Димой и ехала рядом, бок о бок. Сквозь тонированные стекла за ним, казалось, наблюдали. А может, целились в него? Полуянов почувствовал себя неуютно. Нервы не выдержали. Он глянул в зеркало – сзади никого нет – и резко нажал на тормоз.

«Девятка» по инерции проскочила дальше. Заметила пропажу «шестерки» и тоже тормознула. А Дима нажал на газ и вывернул руль влево.

Акселератор в пол!.. Вторая передача, третья, четвертая!.. «Шестерка», ревя, помчалась вперед. «Девятка» бросилась ему наперерез, по диагонали, но… Дима набрал хорошую скорость, к тому же дорога шла под уклон. Его машина вырвалась вперед.

Впереди, у метро «Коломенская», светофор давно горел зеленым. Вот-вот зажжется желтый. «Я должен проскочить! Пусть на красный!» – подумал Дима и еще прибавил ходу. «Девятка» неслась за ним, и расстояние между машинами сокращалось.

Дима вылетел на широкий перекресток, когда красный сигнал уже загорелся. Он понадеялся: а вдруг у водителя «девятки» сдадут нервы… и он тормознет – но…

Но – нет. Серая «девятка» благополучно – увы! – миновала перекресток и продолжала погоню.

Однако Дима оторвался от преследователей метров на двести. Он уже подъезжал к мосту через Москву-реку. Мчался в крайнем правом ряду.

Еще не доехав до середины моста, Дима опять уткнулся в пробку. Машины впереди него он подгонял – фарами и гудком. На верхней точке моста посмотрел назад и увидел: «девятка» мчалась на подъем. Как назло, в ее окружении машин оказалось гораздо меньше. Дистанция, отделявшая Диму от преследователей, опять сокращалась.

Мост пошел под горку. Следующий после моста светофор – пешеходный. Горел красный. Справа, среди замерших машин, имелось свободное место. Дима, разогнавшись, подлетал точнехонько к нему.

Расстояние до машины преследователей составляло теперь метров двести.

«Девятка» шла следом в том же, крайнем правом, ряду – но ее вот-вот отсечет выворачивающий от остановки автобус.

«Проскочу на красный», – мелькнуло у Димы. Все равно пешеходов нет, скорость около восьмидесяти, он вписывается в пустое пространство у «зебры», ну!..

И в этот момент Дима каким-то чудом – может, через ветровые стекла стоящих у светофора автомобилей? – заметил: по переходу следует одинокий человек. Дяденька – похоже, пьяный – вышагивает по «зебре» не спеша, с чувством собственного достоинства. Железный табун покорно ждет его. А Дима… Он почувствовал интуитивно: путь его «железяки» пересечется с неспешной траекторией пешехода. Обязательно пересечется.

И… Инстинкты сработали раньше разума. Дима нажал на тормоз. Колодки завизжали на всю Нагатинскую пойму. Машина, изо всех сил тормозя, несмотря ни на что, все-таки летела прямо на пешехода. Пьяненький мужик появился в той прорехе между машин, куда мчался Дима. Появился – и замер. Застыл, впал в ступор. И с любопытством, словно в кино, смотрел, как несется на него автомобиль. Как машина отчаянно пытается остановиться, сигналит – но все равно летит…

«Не успеваю, – гибельно подумал Дима, когда до пешехода, замершего прямо на его пути, оставалось метров двадцать. – Не выторможу. Надо выворачивать. Вправо. В бордюр, в столб». И тут к пьяному пешеходу вдруг вернулась способность двигаться. Он гигантским скачком отпрыгнул вправо, на тротуар. Димина «шестерка» пролетела мимо. Одну тонну металла и шестьдесят килограмм человеческой плоти разделила десятая доля секунды. Или – полметра пространства.