Из-за застилающих глаза слез, от нарезки лука, я не сразу замечаю ярко выраженные гематомы на Люсином запястье. И только вытерев тыльной стороной ладоней слезы, я осознаю, что следы, судя по цвету, совсем свежие. И ни вчера, ни утром на пляже их не было. И это совершенно точно напоминает следы от пальцев. Ни один из четырёх бандитов Люсю не трогал.

– Откуда у тебя эти синяки? – указываю взглядом на следы, на что Люся отворачивается и опускает рукава кофты.

– Да ударилась, когда банки с погреба доставала. Так, ладно, я хочу в туалет.

И только оставшись на кухне в одиночестве, до меня четко доходит: Люся врет. Банки из погреба она доставала дней пять-шесть назад. И в таком случае следы должны быть уже другого цвета с желтоватым оттенком. Если предположить, что эти гематомы ей оставил Виктор пару дней назад, то они проявились бы раньше, а не только сейчас.

А спустя несколько минут меня осеняет, почему моя подруга переоделась в кофту в столь тёплую погоду, после того как мы обнаружили труп. Чтобы скрыть эти следы!

Люся хоть девушка и циничная, но не настолько, чтобы совсем не удивиться и не опечалиться смерти Вити. Нет, не так, убийству! А ведь она ни капельки не растерялась. Хладнокровно упаковала тело Виктора и также бездушно закидывала его тело землей. Никаких переживаний. Сейчас-то я могу это здраво проанализировать.

– У тебя грибы выкипают, – вырывает меня из раздумий уже хорошо знакомый голос Федора. Вскакиваю из-за стола и только едва касаюсь крышки, как получаю удар по руке. – Совсем без головы? Прихваткой пользоваться Билл Биллович не научил?

Не дождавшись от меня никаких толковых действий, Федор хватает полотенце, приподнимает крышку, параллельно уменьшая огонь. Я же смотрю на него как самая настоящая слабоумная, прижимая палец к мочке уха. Мало того, что чушь несу, так еще и хозяйка получается никакая. А это ведь неправда.

Господи, о чем я вообще думаю? Какая разница, что подумает обо мне какой-то бандит. Ну, приснился он мне и что? Люсе вон тоже первый муж во сне явился, только после него уже был ныне покойный Виктор. Ерунда все это.

– Чем так воняет? – вновь меня приводит в чувство голос Федора. Не сразу понимаю, что он подает мне кусок замороженной курицы. Прикладываю к пальцу и нехотя поднимаю взгляд на мужчину.

– Носками? – осторожно предполагаю я.

– Вонючими носками.

– Так колпачки пахнут. Но они очень вкусные. Вы скоро в этом убедитесь. Когда они поджарены, носками совсем не пахнет.

– Почему Кеннеди? – вдруг спрашивает он. – Ну можно же было назвать кого-то другого. Да хоть бы Рейгана.

– Что первое пришло на ум, то и сказала.

Кажется, Федор хочет еще что-то сказать, но вместо этого в очередной раз блуждает по мне взглядом. Вот что ему надо?

– Где твоя подружка?

– Пошла в туа…

Я даже не успеваю закончить фразу, как в кухню вбегает взбудораженная Люся. Такой я ее, пожалуй, никогда не видела. И хоть она быстро меняет выражение лица на привычно невозмутимое, я понимаю, что случилось что-то реально страшное.

– А вот и она.

– Давайте быстрее готовьте, – грубо бросает Федор и выходит из кухни.

Убедившись, что за дверью никого нет, Люся садится за стол и, хлопнув очередную порцию алкоголя, дрожащим голосом произносит:

– Я подслушала разговор этого главного говнюка и падлюки, которая меня ударила. Валера этот сказал, что нас надо убрать, а Федор, что-то типа «девчонка приведет нас к знакомому Виктора, исключим факт наличия у них флешки, и только тогда пустим их в расход». Нам надо во что бы то ни стало ночью сбежать. Иначе нас убьют, Лиз. Это просто вопрос времени. Никогда не думала, что это скажу, но лучше к ментам обратиться и отсидеть за закапывание трупа, нежели стать самим трупами. Но это еще не все. Когда Федор свалил, этот Валера сказал тому, который со шрамом, что, прежде чем пустить в расход, нас пустят по кругу.