В донесениях сообщалось, что «на протяжении тысячи ли поселения уничтожены, не встретишь ни живого человека, ни человеческого жилья» [4, с. 166]. Посевная площадь страны сократилась в три раза.

Это создавало трудности в сборе налогов. С мест сообщали: «Народа не осталось, все земли заброшены… собрать больше налогов с этих запустевших земель просто невозможно» [6, с. 513]. Чтобы увеличить поступления в казну, манчжуры стали раздавать опустевшие земли крестьянам, и доля крестьян – собственников земли повысилась.

Завоевание Китая завершилось в 1664 г. Но армия манчжур не ограничилась Китаем. Они распространили власть династии Цин на соседние страны. Китаю были подчинены Тибет и Внутренняя Монголия. Вассальную зависимость от Китая признали Корея, Аннам, Бирма, Тайланд и Непал. Владения китайских императоров – богдыханов теперь действительно заслуживали название империи. История повторялась, воинственные кочевники легко побеждали мирных земледельцев.

В знак покорности манчжурам теперь все китайцы были обязаны выбривать часть головы и носить косу. Нарушителям этого правила отрубали голову.

Манчжурское завоевание было тяжелым ударом и по культуре Китая. Произведения о доманчжурском Китае не просто запрещались. За написание «Истории Минской династии» ее автор Чжуан Тин-лун и его родственники – более 70 человек – были казнены.

Правитель Китая теперь назывался богдыханом. Смешанные браки между манчжурами и китайцами запрещались. Манчжурам запрещалось заниматься ремеслом и торговлей. Кроме высших начальников, занимавших государственные посты, они считались воинами «Восьмизнаменного» манчжурского войска, в которое китайцы не допускались. Не допускались китайцы и к высшим государственным должностям. Они могли занимать лишь низшие ступени иерархической лестницы, быть исполнителями воли манчжур, потому что без опыта китайских чиновников управлять страной было невозможно.

Пришлось использовать и старую китайскую структуру управления. Исполнительная власть состояла из шести ведомств: чинов, налогов, государственных работ, обрядов, военного и судебного. Территория страны по-прежнему делилась на провинции и округа, а основу составляли, как и прежде, крестьянские «стодворки» и «десятидворки». Были восстановлены, но только для китайцев, экзамены для занятия государственных должностей.

Даже в XIX в. свыше 90 % населения Китая было занято в сельском хозяйстве. На жителя страны приходилось 2 му, т. е. 0,125 та пахотной земли. Это означало аграрное перенаселение, тем более, что численность населения здесь росла быстрее, чем площадь пахотной земли. За XIX в. численность населения выросла на 40 %, а посевная площадь – лишь на 14 %.

Дело усугублялось тем обстоятельством, что по мере увеличения внешней торговли в земледелии увеличивалась доля экспортных культур – чая, шелка-сырца, сои. А продовольствия стало не хватать, и в Китай, традиционную страну риса, в начале XX в. увеличивался импорт риса и пшеницы.

В отличие от Европы здесь не было феодалов, т. е. дворян, главной привилегией которых было право владеть землей с крестьянами. В советской исторической литературе было принято крупных землевладельцев Китая называть феодалами или помещиками, но это не соответствует их действительному статусу. Здесь не было дворянства вообще. Землей мог владеть любой, кто мог ее купить – богатый горожанин, чиновник, сельский ростовщик. Эту землю владелец обычно сдавал в аренду крестьянам.

Свободная купля-продажа земли, в том числе крестьянской, означала, что общины больше не было. Землю можно было продать, купить, заложить, отобрать за долг. Крестьяне этого времени были не общинниками, а мелкими собственниками земли.