Охранники отогнали людей в глубь кузова, двое спрыгнули, отбросили задний борт. Один из тех, кто ехал в кабине, распахнул кривобокую калитку в ограде.

– Выгружаемся. – Карпатов вздохнул.

Охранники наставили на пилотов автоматы. Крайних мер пленники дожидаться не стали, чертыхаясь, проклиная жару и местную партизанскую власть, спрыгнули на землю и по одному потянулись к калитке. Карпатов машинально отметил, что засов на ней отсутствует.

Открылся двор, посреди которого красовался колодец. В глубине стояло приземистое бетонное строение в виде буквы «П». Летчики побрели к нему, озираясь на охранников.

– Нормально, – с некоторым сомнением заявил Глотов. – Можно жить. Даже окна сохранились.

– На казарму похоже, – заявил Витька, не служивший в армии. – Или на барак, где зэки живут.

– Дом колхозника. – Серега хмыкнул, поднимаясь по расшатанному крыльцу, отворил скрипучую дверь, всунул нос в заброшенное здание.

Изнутри разило застойной вонью.

– Нет, мужики, мы тут ночевать не будем, это чересчур. Эй, ресепшн, мы так не договаривались! – рявкнул он бородачу, наступающему ему на пятки. – Мы требуем уважительного отношения к гостям вашей страны! Где наши люксы с видом на море и отзывчивыми горничными?

Охранник что-то пролаял, доходчиво показал стволом, где люкс и горничные.

Пленники уныло бродили по «номерам», предоставленным им. Большая комната, пол в бетонной крошке, каморка, служившая некогда подсобным помещением, крохотный туалет с желтым от старости белым другом, дверь, заколоченная грубыми досками и ведущая неведомо куда. Пахло гнилью, застарелой штукатуркой. Мебели не было, не считая груды грязных досок в углу, ржавых ведер и одинокого табурета с подкосившимися ногами, сидеть на котором было полезно для тренировки вестибулярного аппарата.

Оба пыльных окна выходили на калитку. Имелось еще одно в противоположной стене, но оно тоже было заколочено. Спальными принадлежностями гостиничный номер не располагал.

– Хорош афганский сервис, – заявил Витька.

– Эй, олухи! – крикнул во двор Серега. – А где кровати? Мы вам не кони спать стоя! – Ответа он не дождался, пнул с досады трухлявый коврик, взметнув столб пыли. – Ну, фашисты, за все ответите!..

Карпатов пощелкал выключателем. Под потолком зажглась пыльная лампочка.

– Зря вы так, ребята: Европа, пять звезд. – Он криво усмехнулся.

– «Рэдиссон афганский», – буркнул Глотов.

Летчики растерянно топтались посреди комнаты.

– Ладно. – Карпатов сбросил оцепенение. – Подурковали и будет. Поехали, мужики. – Он твердым шагом направился к выходу.

– Куда, Владимир Иванович? – поинтересовался Вакуленко.

– Посмотрим, что за городок. Не пленники же мы тут.

– Боюсь, не выпустят. – Глотов покачал головой. – Вы же помните их рожи, Владимир Иванович.

– Ладно, проверим. Вы идете или как?

– Та щось неохота, – неуверенно забубнил Вакуленко.

– Поехали, – встрепенулся Серега. – На рынок сбегаем. Посмотрим, что тут продают.

Затея была глупа. Не успели они прошагать и половину двора, как из калитки высыпали вооруженные бородачи, перегородили дорогу, наставив автоматы. Вперед выступил пожилой отечный афганец с нездоровыми мешками под глазами, шагнул к Вакуленко. Не успел тот опомниться, афганец схватил нательный крестик, дернул, оборвал цепочку. Вакуленко ойкнул, схватился за шею.

– Ты чего творишь, урод?! – Серега выкатил грудь.

– Нельзя! – на ломаном русском пролаял старик. – Такой вещь нельзя!

– Я тебе дам нельзя! – Серега коршуном налетел на охранника, толкнул его, выводя из равновесия, стал отбирать крестик. – А ну отдай, таракан хренов!