Он так сильно расстроился, что лег в постель и сразу заснул.

Шуршик решил придумать кактусу имя.

«Как бы тебя назвать? – размышлял он. – Колючий? Не то. Ежик? Тоже не подходит».

Он провел рукой по длинному, словно волосы, пуху.

«Такой миленький, а на самом деле себя в обиду не дашь. Как же тебя все же зовут?»

Шуршик погулял во дворе, сорвал с грядки несколько спелых клубничин и вновь стал думать.

«Кактусик не звучит, слишком нежное и длинное. Тусик – так же не то, хотя и покороче».

Шуршик сорвал смородину, и тут его осенило. Он поднялся в мансарду и сообщил: «С сегодняшнего дня тебя зовут Тукс. Это очень хорошее имя, короткое и запоминающееся. И сразу понятно, что мужское».

Шуршику показалось, что кактус качнулся, точно одобрив.

В субботу его навестили родители. Мама долго держала Шуршика на коленях, словно не видела целую вечность. Папа достал Кузнечика и осмотрел больного.

– Смотрю, первую медицинскую помощь вы оказали, – пошутил он. – Теперь пришло время для наложения гипса.

Он взял тюбик и выдавил клей на трещину. Затем зубочисткой распределил по поверхности и оставил сохнуть.

– А он будет летать? – дрогнувшим голосом спросил Шуршик.

– Должен, – кивнул папа, – царапина неглубокая, а клей надежный.

После порылся в кармане и достал каменный осколок размером с ноготь.

– Это дядя Гена тебе передал – кусок метеорита.

Дядя Гена, папин друг, работал геологом и вечно находил необычные камни. Шуршик осторожно взял осколок.

– А что такое метеорит?

– Ну это, – замялся папа, – частица планеты.

– Нашей?

– Нет, из далекого космоса.

Шуршик обрадовался:

– В космосе же невесомость! Давай приклеим его к Кузнечику. Может, он станет лучше летать?

Папа согласился:

– Хорошо, только прихватим слегка. Вдруг, наоборот получится? Тогда открепим.

Папа капнул клей на осколок и разместил на брюхе Кузнечика.

– Вечером проведем пробные испытания, – решил он.

Затем всей семьей отправились на озеро. Оно располагалось в пятнадцати минутах ходьбы: большое, с песчаными и пологими берегами. Шуршик разбежался и бомбочкой прыгнул в воду, так что брызги полетели во все стороны. Потом устроил заплыв наперегонки с мамой и папой. Победил, как всегда, папа.

– Мог бы и поддаться, – намекнула мама.

– Так неправильно! – возмутился Шуршик. – Мы же по-настоящему боролись.

После возвращения папа запустил Кузнечика. Шуршик волновался, но полет прошел безупречно. Самолет мгновенно реагировал на все команды пульта.

– Я же говорил, что метеорит поможет, – глаза Шуршика сияли от восторга.

Перед сном он разместил Кузнечика на подоконнике рядом с Туксом и долго любовался ими.

Ночью Шуршик проснулся будто от толчка. Он открыл глаза: комната была залита лунным светом. От самолета и кактуса исходило изумрудное мерцание. Шуршик протер глаза, чтобы убедиться, что не спит. Внезапно цветок вспыхнул, и на его месте очутился мальчишка. Маленького роста, с бледно-зеленой кожей и светлыми волосами. Те стояли дыбом, словно мальчишка чего-то испугался.

– Ты кто? – шепотом спросил Шуршик.

– Тукс, – ответил мальчишка, – ты же сам так меня назвал.

Шуршик сел.

– Так ты мой кактус?!

– Конечно, – ответил тот. – Разве не видишь?

Шуршик удивился:

– А как так вышло?

Тукс спрыгнул с подоконника на подушку.

– Это все кусочек моей планеты.

– Твоей планеты? – не понял Шуршик.

Тукс уточнил:

– Да. Это далекая родина всех растений. Планета Зеленая. Я почувствовал ее действие, когда ты поставил Кузнечика рядом со мной. И стал мальчишкой, как ты и хотел.

Шуршик присмотрелся:

– Ты уже не совсем мальчишка, хотя и не взрослый. Как парень, только небольшого роста.