Оба, по просьбе Оленина, съездили на Обводный канал, к воротам, «чтобы в натуре видеть возможность, устроить Триумфальные врата точно по проэкту знаменитаго в зодчих, покойнаго Гваренгия там где из гранита зделан градский въезд». «Сей щасливой мысли он бы конечно от всего сердца порадовался, если-б был еще в живых», – высказал Милорадовичу свою уверенность Оленин. А как был бы «рад» покойный Антонио Ринальди, президент Академии художеств умолчал.
Первым июля 1824 г. датируется письмо А.Н. Оленина М.А. Милорадовичу[97]. «При личном обозрении тех и других ворот Ваше Сиятельство изволили удостовериться в возможности исполнить предполагаемое дело. Получив планы сих ворот, я почел нужным опять съездить наместа для надлежащей поверки и могу Вам, Милостивы Государь, смело теперь донести, что предположение сие может весьма удобно быть исполнено», – докладывал Оленин и представил «первыя» свои «соображения по сему делу».
«Нужно предварительно с существующих доселе ворот, снять с большею точностию меры всех Архитектурных частей». Почему? «Ваше Сиятельство желали убедиться в том: можно ли ворота по проэкту Г. Гваренгия воздвигнуть на самом том фундаменте, на котором ныне стоят Гранитныя Градския ворота; разширив проезд в воротах Г. Гваренгия, по крайней мере на два аршина, для свободнаго разъезда экипажей, и следственно увеличив несколько по сему размеру и все пропорции тех ворот». Далее – о проделанной работе и другие «соображения». «Чтобы исполнить желание Вашего Сиятельства я получив верные планы, повторил их в натуре. При сей поверке оказалось, что проезд в Триумфальных воротах по проэкту Г. Гваренгия имеет только 8-м аршин ширины. Он ни как немог делать онаго шире по тесноте места; на котором поставлены были его ворота а именно при въезде в предместье города. Напротив того Гранитныя ворота имеют в проезде 9 >1/>2 арш. <…> можно смело полагать 10 аршин чистаго проезда. <....> Можно весьма легко обвести гранитныя тротуары около ворот <…>» и т. д.
17 июля 1824 г. датируется письмо уже М.А. Милорадовича А.Н. Оленину.
«Милостивый Государь
Алексей Николаевич!
Я имею честь известить Ваше превосходительство, что предложение Дворянскаго Собрания о сооружении каменных Триумфальных ворот должно быть приведено в исполнение.
Для сего полагаю я необходимо полезным и нужным составить Комитет.
Я имею честь пригласить Ваше Превосходительство быть в оном Членом.
В оном находиться будут Г.Г. обер Гофмейстер Граф Юлий Помпеевич Лита, Гражданский Губернатор, Исправляющий должность Губернскаго Предводителя Дворянства, Градский Глава и я членами же. <…>»[98].
Членами Комитета стали шесть человек, скорее всего, по аналогии с первым параграфом высочайше утвержденных 22 февраля того же года «Общих правил Комиссии для построения Исаакиевского собора» – «Комиссия состоит из Председателя и шести членов».
Кто будет назначен председателем создаваемого Комитета, Милорадович не сообщил.
Как явствует из документов[99], посвятить каменные ворота намеревались «к торжественному въезду» Его императорского величества. На сентябрь 1817 г. сумма пожертвований «от разных лиц пребывающих в С.-Петербурге» на сооружение этих триумфальных ворот составляла (без процентов) 56 663 руб. 32 >1/>2 коп.
В середине мая 1825 г. исполняющий должность предводителя дворянства К.К. Родофиникин написал князю Дмитрию Николаевичу Шереметеву, что Комитет «занялся составлением смет для каменных Триумфальных ворот, и в непродолжительном времени» приступит «к постройке оных, на берегу Обводнаго канала, у Нарвской заставы»