Королева взяла невестку за руку и помогла ей забраться в постель.

– Сядь повыше и обопрись спиной на подушки, – наставляла она.

Сделав, как ей велели, Екатерина натянула на себя покрывало, прикрыв грудь. Донья Эльвира снова рванулась к ней и разбросала волосы новобрачной веером по плечам. Принцесса ясно видела, что дуэнья возмущена присутствием королевы и всем своим поведением дает понять: она, и только она лучше всех может подготовить свою подопечную к приходу жениха.

Екатерина вздохнула про себя. Королева Изабелла настаивала на том, чтобы и после бракосочетания она держала донью Эльвиру при себе как старшую подругу и наставницу в этой чужой стране, однако принцесса начинала понимать: не так все просто. У нее никак не получалось проникнуться доверием и теплыми чувствами к своей дуэнье; при всем добронравии и внимательности той недоставало любви, и Екатерина боялась, что поладить им будет трудно.

Однако сейчас было не время думать об этом. Нарастающий звук голосов и раскаты грубого хохота возвестили о приближении Артура.

Екатерина едва не умерла со стыда. Жар поднялся от груди и залил лицо: до нее донесся голос принца, который похвалялся, как его распирает от любовного желания. Слова его были встречены взрывом грубого мужского смеха.

– Давай, парень, двигай!

– За Англию и святого Георгия!

В сопровождении отца в опочивальню вошел Артур, одетый в просторную рубашку для сна, присборенную у кокетки и расшитую белыми и красными розами. Вслед за ним ввалились и другие мужчины, плотоядными взглядами обшаривая лежащую в постели невесту. Щеки Екатерины алели. Артур приподнял покрывало и, забравшись на ложе, устроился рядом с ней. Они лежали в двух футах друг от друга, одеревенелые и бездвижные, в то время как непрошеные гости воздевали кубки и делали непристойные жесты. Самым развязным из всех был принц Генрих: он явно перебрал. Королева заметила смущение невестки и поймала взгляд короля. Тот кивнул.

– Пропустите его милость архиепископа Кентерберийского! – крикнул король.

Мужчины неохотно расступились, давая дорогу архиепископу. Раздалось даже нечто похожее на шиканье, когда священник воздел руку в благословляющем жесте и помолился о том, чтобы Господь сделал союз принца и принцессы плодотворным.

– Аминь! – произнес король. – А теперь, дамы и господа, мы должны оставить молодых наедине. Искренне желаю вам обоим приятной ночи!

Взяв королеву за руку, он вывел ее из комнаты. За ним неохотно потянулась и остальная компания. Донья Эльвира, выходя последней, задула все свечи, кроме одной, выкатилась из спальни и прикрыла дверь.

Екатерина лежала, и сердце у нее сильно билось. Она услышала, как Артур сглотнул. Было ясно, что он нервничает не меньше, чем она. Тишина будто сгустилась.

– Вы устали, Кэтрин? – вдруг спросил он.

– Немного, сэр, – ответила она, зная, что не должна подавать вида, будто избегает его ухаживаний.

– Я совсем без сил. Мог бы проспать неделю. – Артур закашлялся.

– Вы нездоровы, мой господин? – заботливо спросила Екатерина.

– Это ничего. Застарелая простуда. – Он повернулся к ней лицом, тяжко вздохнул. – Не нужно так пугаться. – Потом протянул руку и положил ее на плечо своей суженой. – У меня это тоже впервые.

Она не знала, как быть. Околичности Изабеллы не разъяснили практической стороны дела. Артур притянул Екатерину к себе. Она чувствовала его влажное дыхание у себя на щеке. Но вот он начал задирать ее ночную рубашку, при этом усиленно сопя. Затем отвернулся и откашлялся.

Екатерина ощутила, как он мягко ощупывает ее груди, потом спускается к потаенному месту между ног. С пылающими щеками она лежала неподвижно, не понимая, нужно ли ей делать что-нибудь в ответ. Вдруг Артур взгромоздился на нее сверху, и она приготовилась испытать боль, которой ее пугали.