– Точный медицинский термин.

– Не сомневайся. Страцца упал и потерял сознание.

– И нападавший ударил его еще пару раз, на всякий случай.

– Не сразу.

Ева насторожилась.

– Через какое время?

– Полагаю, рана от первого удара в голову кровоточила минут пятнадцать, если не дольше. Может, двадцать. Кровь уже начала сворачиваться. Смертельный удар – им может быть любой из тех, что пришлись по затылку, – нанесли уже после того, как сердце качало кровь добрых пятнадцать минут. А этот? Угол нанесения предполагает, что Страцца двигался, поднялся на ноги. Его добил последний удар.

– Хорошо, хорошо. – Ева на миг закрыла глаза, стянула очки, прошлась по комнате. – Страцца высвободился и бросился на обидчика. Преступник схватил вазу, ударил. Страцца упал, потерял сознание, но преступник его не прикончил. Возможно, собирал инструменты и добычу или снова изнасиловал жену Страццы. Страцца пришел в себя, попытался встать, вот тут-то преступник его и добил. Был вынужден это сделать.

Она покачала головой.

– Глупо. Если ты собираешься убить человека, прикончи его, и дело с концом. Если не хочешь убивать, хватай вещички и сматывайся. И на это не нужно целых пятнадцать минут, если только ты не дурак и не раскидал свое барахло по всему дому.

– Люди часто ведут себя по-дурацки, – резонно заметил Моррис.

– Чертовски верно. У нашего преступника хватило мозгов, чтобы проникнуть в дом, когда там ужинали пятьдесят гостей, которых обслуживали человек десять или даже больше. Правда, возможно, он сам из гостей или обслуги. Ему хватило жестокости, чтобы избить и изнасиловать, – заставил женщину раздеться, изнасиловал на глазах у мужа, – но не хватило духу сразу убить мужчину, когда тот бросился на него. Убийца целых пятнадцать минут ошивался на месте преступления и только потом прикончил Страццу. Впрочем, он мог решить, что Страцца мертв или умирает. А тот, похоже, использовал это время, чтобы помочь жене.

– Страцца освободил жену?

– У нее ссадины на теле: она сопротивлялась. Не так ожесточенно, как ее покойный муж, но все-таки сопротивлялась. Судя по ее состоянию, вряд ли она освободилась самостоятельно, а на месте преступления не нашли ни клейкой ленты, ни веревок. Преступник забрал их с собой.

– То есть он не только оставил ее в живых, но и не стал повторно связывать? Она может его опознать?

– Говорит, что это был дьявол. Маска или грим. Вообще-то, если убийца потратил столько времени, чтобы изменить внешность, вряд ли он собирался убивать. Пришлось.

Ева еще раз внимательно посмотрела на тело Страццы.

– И на одном трупе убийца теперь не остановится.

Выйдя из прозекторской, Ева увидела Пибоди, которая спешила ей навстречу.

– Я связалась со всеми пятерыми парнями из прокатной конторы, – сообщила Пибоди. – Один немного поартачился, но придут все, к тому же двое из них снимают вместе квартиру.

– Прекрасно, сбережем время и силы.

– Я привлекла Сантьяго и Кармайкл для проверки гостей. Сейчас они выясняют, кто когда ушел и во сколько пришел домой. Пока все утверждают, что не заметили и не почувствовали ничего странного.

Пока они шли к машине, Пибоди вновь замоталась в свой бесконечный шарф.

– С Ольсен и Тредуэем я тоже связалась. Ольсен уже едет в Управление, а Тредуэй сейчас в Филадельфии, на свадьбе у кого-то из родственников. Должен вернуться завтра.

– Мне потребуется минут десять, просмотрю, что было сделано по похожим преступлениям. Пусть Ольсен подождет в комнате отдыха.

Еве не терпелось завести папку с новым делом, расположить на доске для расследований все, что она успела узнать, но сначала нужно было переговорить с детективом, а прежде еще раз взглянуть на материалы первых двух преступлений.