С именем сэра Питера Пэкера приходилось считаться, и Каттер замолк на полуслове. Впрочем, к большому удивлению Уильяма, вовсе не имя сэра Питера оказало столь волшебное действие.

– С отцом? – прищурился Каттер. – Ваш отец – лорд Джон Грей, так?

– Э-э… да, – осторожно ответил Уильям. – Вы… вы его знаете?

Не успел Каттер ответить, как дверь таверны неподалеку открылась и оттуда вышел отец Уильяма. Уильям улыбнулся, радуясь столь своевременному появлению, но под пристальным взглядом сержанта улыбка тотчас исчезла.

– А ну, не скальтесь тут, словно какая-то обезьяна, – свирепо начал сержант, однако осекся, когда лорд Джон панибратски хлопнул его по плечу. Никто из трех лейтенантов не решился бы на подобную фамильярность даже за большие деньги.

– Каттер! – сказал лорд Джон, тепло улыбаясь. – Я услышал ваши нежные трели и сказал себе: «Будь я проклят, если это не сержант Алоизиус Каттер! В мире нет другого человека, чей голос так походил бы на рык бульдога, который проглотил кошку и выжил, чтобы рассказать об этом!»

– Алоизиус? – одними губами спросил Добсон Уильяма. Тот лишь коротко проворчал что-то в ответ, не в состоянии пожать плечами, так как в этот миг отец повернулся к нему и приветливо кивнул.

– Уильям, да ты весьма пунктуален! – сказал он. – Приношу свои извинения за опоздание: меня задержали.

Прежде чем Уильям успел ответить или представить приятелей, лорд Джон вместе с сержантом Каттером погрузились в долгие воспоминания о том, как сражались на Авраамовых полях[3] под предводительством генерала Вольфа. Они словно заново переживали старое доброе время.

Трое молодых офицеров несколько расслабились, и для Добсона это означало, что можно вернуться к прежней теме разговора.

– Так ты говоришь, та рыжая красотка – знакомая твоего отца? – прошептал он Уильяму. – Спроси у него, где она остановилась, ладно?

– Придурок! – зашипел Осборн. – Она ведь даже не хорошенькая! Длинноносая, как… как Вилли!

– Да не смотрел я вверх, на ее лицо, – ухмыльнулся Добсон. – А вот ее сиськи как раз торчали у меня перед глазами, и они…

– Осел!

– Ш-ш! – шикнул Осборн и наступил на ногу Добсону, чтобы тот замолчал: лорд Джон вновь повернулся к молодым людям.

– Может, представишь меня своим друзьям, Уильям? – вежливо спросил он.

Уильям густо покраснел – он знал, что у отца прекрасный слух, несмотря на службу в артиллерийских войсках, – и представил приятелей. Осборн и Добсон поклонились с довольно испуганным видом. Раньше они не догадывались, кто его отец, и теперь Уильям одновременно гордился произведенным впечатлением и слегка смущался из-за того, что друзья узнали о его родстве с лордом Джоном. Похоже, к завтрашнему ужину об этом будет судачить весь батальон. Конечно, сэр Питер все знает, но…

Он собрался с мыслями, обнаружив, что отец прощается за них обоих, торопливо, хотя и подобающим образом, отсалютовал сержанту Каттеру и поспешил за отцом, предоставив Осборна и Добсона самим себе.

– Я видел, как ты разговаривал с мистером и миссис Маккензи, – заметил вскользь лорд Джон. – Полагаю, у них все хорошо?

Он бросил взгляд на причал. Семейство Маккензи давно скрылось из виду.

– Вроде бы да, – ответил Вилли.

Он не собирался спрашивать, где они остановились, однако его никак не отпускало впечатление от молодой женщины. Уильям не мог сказать, красивая она или нет, но его поразили ее глаза: восхитительного синего цвета, обрамленные длинными золотистыми ресницами, они глядели на него с приятной проницательностью, от которой теплело на сердце. Необычайно высокая, конечно, но… Господи, о чем он только думает! Замужняя женщина, с детьми! Да еще и рыжеволосая!