– если не считать семейной склонности к росту аденоидов и самой большой бородавки из всех, что я когда-либо видела, на левом локте Жермена, – так и в финансовом отношении.

Не считая «Уилмингтонского вестника», «L’Oignon» – единственная регулярная газета в колонии, так что Фергусу работы хватает. А если учесть, что он еще печатает и продает книги и брошюры… В общем, дела у него идут очень хорошо. Теперь у их семьи есть две дойных козы, стая кур, свиньи и три мула, считая Кларенса, которого мы оставим им, когда уедем в Шотландию.

Из-за сложившихся обстоятельств и неопределенности («Это означает, – подумала Брианна, – что вы не знаете, кто и когда прочитает это письмо») я не стану уточнять, что он печатает помимо газеты. Сама по себе «L’Oignon» исключительно беспристрастна и публикует яростные разоблачения как лоялистов, так и тех, кто куда менее лоялен, а также сатирические стихи нашего доброго друга «Анонимуса» и памфлеты обеих сторон нынешнего политического конфликта. Я редко видела Фергуса таким счастливым. Некоторые люди находят себя во время войны, и, как ни странно, Фергус один из них.

Твой кузен Йен – тоже из таких, хотя в его случае, может, это и к лучшему, поскольку удерживает его от разных ненужных мыслей. Интересно, как встретит его мать? Впрочем, насколько я знаю Дженни, она начнет подыскивать ему жену, едва пройдет первое потрясение. Дженни весьма проницательна, и она такая же упрямая, как твой отец. Надеюсь, он об этом помнит.

Раз уж речь зашла о твоем отце – он часто отсутствует вместе с Фергусом, занимаясь мелкими «делами» (он не уточняет, чем именно, и это значит, что чем-то таким, из-за чего мои волосы побелеют еще больше или совсем поседеют, если я узнаю). Еще он расспрашивает торговцев о попутном корабле, но я думаю, что у нас будет больше шансов найти его в Уилмингтоне, куда мы отправимся, как только вернется Йен.

Тем временем я пометила территорию – в буквальном смысле. У входа в типографию Фергуса теперь висит моя табличка, на которой написано: «УДАЛЕНИЕ ЗУБОВ, ЛЕЧЕНИЕ СЫПИ, МОКРОТЫ И ЛИХОРАДКИ». Ее смастерила Марсали. Она хотела добавить строку про оспу[44], но мы с Фергусом ее отговорили. Он – из боязни, что это может навредить репутации его заведения, а я – из-за болезненного пристрастия к точности в рекламе, так как ровным счетом ничего не могу сделать с теми недугами, которые здесь называют оспой. А что касается мокроты… ну, с ней всегда можно что-нибудь сделать, хотя бы выпить чашку горячего чая (а сейчас это залитые кипятком корни сассафраса, котовника или мелиссы) с толикой виски.

По дороге сюда я заглянула в Кросс-Крик к доктору Фентиману и купила у него несколько необходимых инструментов и некоторые лекарства, чтобы пополнить свою аптечку (за все пришлось отдать бутылку виски и восхититься последним пополнением его отвратительной коллекции засоленных диковинок – нет, ты не хочешь этого знать, правда, не хочешь. Хорошо, что он не видел бородавку Жермена, иначе сразу бы примчался в Нью-Берн и уже кружил бы с ампутационной пилой у типографии).

Мне по-прежнему не хватает хороших хирургических ножниц, но Фергус знает в Уилмингтоне ювелира по имени Стивен Морэй, и тот, как утверждает Фергус, может сделать пару ножниц по моему заказу. На данный момент я в основном удаляю зубы, поскольку цирюльник, который обычно этим занимался, утонул в ноябре прошлого года: пьяным свалился с пристани в воду.

С любовью, мама

P.S. Да, кстати, об «Уилмингтонском вестнике» – твой отец собирается зайти туда и попытаться выяснить, кто оставил то проклятое объявление о пожаре. Впрочем, мне грех жаловаться, если бы ты его не увидела, то никогда бы не вернулась в прошлое. И пусть в результате твоего возвращения произошло многое, чему бы лучше никогда не случаться, я никогда не буду сожалеть о том, что ты узнала своего отца, а он – тебя».