– Ты сделала УЗИ? Я думала, анатомическое сканирование только через пару недель…

– Да, но прямо на службе у меня начались судороги и кровянистые выделения. Хави перепугался и отвез меня в больницу. Не волнуйся, меня полностью обследовали. Ребенок и я в порядке.

Кеция говорит небрежно, как будто ничего особенного не случилось, но я все равно волнуюсь.

– Ты не слишком много работаешь, а?

– А я уж думала, что теперь, когда рядом нет Престера, больше никто не будет ко мне цепляться…

– Уверена, твой отец и Хави так заботятся о тебе, что можно расслабиться.

Она смеется:

– Ты даже не представляешь. Я никогда не ела таких вкусняшек, как сейчас.

Нетрудно представить, как эти двое заботятся о Кеции. Они обожают ее – и есть за что. На секунду мне становится грустно, что я не рядом с подругой. Первая беременность страшит, и я знаю, как хорошо, когда рядом есть женщина, которая уже проходила через это.

Старая рана еще саднит. Стиллхаус-Лейк стал нашим домом, а потом нас выжила семейка местных криминальных авторитетов, недовольная вниманием, которое привлек к этому месту мой бывший муж. Иногда я лелею надежду, что Бельденов накажут, но до сих пор им удавалось уклоняться от всех попыток властей привлечь их к ответственности.

– Ты была рядом с нашим домом в последнее время? – спрашиваю подругу. Переехав в Ноксвилл в прошлом году, мы пытались продать дом в Стиллхаус-Лейке, но безуспешно. В конце концов мы решили недорого сдавать его, и желающие нашлись. В основном те, кто хотят спокойно отдохнуть на берегу озера. Время от времени кто-то снимает дом из-за его дурной славы – ведь он принадлежит бывшей жене Мэлвина Ройяла. Вот когда полезно иметь лучшую подругу-полицейскую.

Отец Кеции, Изи, живет неподалеку, и она время от времени заглядывает в те края – и заодно проверяет, как наш дом, все ли в порядке.

– Всего несколько дней назад. Все нормально.

– Спасибо. В эти выходные заезжает новый арендатор. Если увидишь в окнах свет, не удивляйся.

– Буду держать ухо востро. – Она делает паузу. – Серьезно, Гвен, с тобой все нормально?

В ее голосе искреннее беспокойство, и у меня сжимается горло. Кеция была со мной на маяке несколько месяцев назад, когда Джонатан Уотсон пытался убить меня. Она тоже получила психическую травму, когда сидела в наручниках в диспетчерской и наблюдала, как Джонатан заставляет меня участвовать в его извращенных играх. Именно она предупредила, что он собирается ударить током по металлической лестнице, по которой я поднималась. Это спасло мне жизнь, хоть и подвергло Кецию – и ее будущего ребенка – серьезной опасности.

Она готова ради меня на все.

Еще утром я ответила бы, что все замечательно. Ужасно, как быстро все может измениться, и я знаю это, как никто другой. Я уже проходила через это.

– Со мной все будет нормально, – отвечаю подруге.

– Не понимаю, как ты справляешься, Гвен. Ты самая сильная женщина из всех, кого я знаю.

Я не говорю Кеции, что у меня просто нет выбора.

– Сама поймешь, когда возьмешь на руки свое сокровище. Ради него ты пойдешь на все.

– Ты хорошая мать, – произносит Кеция.

Я улыбаюсь:

– А ты хорошая подруга. А теперь погладь малыша в своем животике и передавай привет Изи и Хави. Скажи им, что увидимся через пару недель на вечеринке в честь будущей мамы.

Кажется, проходит целая вечность, прежде чем я слышу, как на подъездную дорожку сворачивает пикап Сэма. Как только дверь открывается, я сразу прижимаю Коннора к себе и крепко обнимаю.

Секунду сын терпит, а потом начинает извиваться.

– Да ладно тебе, мам, – приглушенно просит он, уткнувшись мне в плечо.