Володя тихо матерился – не спасала даже специальная обувь, потому что скользил сам мусор по снегу. В итоге, упав пару раз, но, к счастью, на относительно ровные поверхности, мы перестали спешить.

В здании было подозрительно тихо. Вероятно, все, что уже могло отвалиться, отвалилось, а остальное держалось довольно крепко. Я представил, как нам на голову падает массивный кусок плиты, размером с небольшую комнату, и подумал, что девочку лучше найти побыстрее.

– И на кой мы с ними связались, – начал разговор Воронков. – Ну правда! Нет, Денис, я не могу сказать, что я сержусь на тебя. Сейчас, по крайней мере. Пока ты договаривался – да, потому что наша задача должна быть превыше всего. А теперь я просто в недоумении. Зачем? Просто для того, чтобы спасти одну девочку, которая сбежала черт знает куда?

– Мы помогаем этим людям, чтобы узнать больше о городе, вообще-то, – сердито ответил я. Не потому сердито, что злился на Володю из-за его мнения, а потому, что как раз снова поскользнулся.

– О, значит ты не такой альтруист, каким пытался себя представить да? – он вышиб перекошенную дверь и двинул в коридор. – А мне показалось, что да.

– Не показалось. Ты не думаешь, что мы могли бы просто не вмешиваться в их ситуацию с волками? Что можно было сделать все гораздо жестче и расспросить единственного выжившего с позиции сильного? Взять с собой как проводника. Много вариантов.

– Но ты предпочел спасать всех. Да, мне не показалось, – вздохнул Владимир. – Любишь ты создавать проблемы на ровном месте, Денис. Любишь – сил нет!

– Не вижу вообще никаких проблем, Володь. Ты еще скажи, что я тут не по уставу с вами всеми общаюсь – и это тоже проблема.

– Как раз в этом нет никакой проблемы, потому что мы все в отделе общаемся «не по уставу». Ты меня еще товарищем лейтенантом назови.

– Ого, да ты еще и со званием! – воскликнул я удивленно, а потом сразу же чертыхнулся, потому что нога соскочила со ступеньки – мы как раз выбрались в лестничный пролет.

– Еще и да, – не скрывая удовольствия, ответил Владимир. – Как-нибудь расскажу, за что. Но наша ситуация меня теперь беспокоит еще больше. Ты не просто альтруистом пытаешься выглядеть, ты действительно ищешь какую-то выгоду!

– Взаимную, заметь, – прокомментировал я. – И скрывать этого не собираюсь. Даже если ради этого надо сделать первый шаг самому.

– Не припомню, чтобы ты раньше так философствовал, – скептически заметил Владимир. – Как-то попрактичнее был.

– Раньше во мне столько пластика не было. И вообще, – я встал рядом с напарником на краю пролома: – после такой близости к смерти…

Вот тут я знатно соврал. Я вообще о ней не думал. Ни в контексте предстоящей, что можно в разрушенном городе можно погибнуть, ни о прошедшей рядом – про нее я вообще предпочитал не вспоминать. Не хотелось. Нет мыслей – нет травмы. Нет избыточной нагрузки на голову, и без того утружденную заданием от Королева. Наверно, нет.

– Все мы так или иначе были близки к смерти, – отозвался Денис. – Но девочки здесь точно нет. Слышишь что-нибудь?

– Нет, – ответил я, а потом замолчал и прислушался. Ветер усиливался, продувая здание насквозь. Если девочка кричала в соседнем подъезде, мы ее не услышим. Это раньше в таких дворах из-за сплошной облицовки было безумное эхо. А теперь, как в психушке: хоть горло сорви, никто не услышит. – Но думаю, что здание надо обойти целиком.

По лестнице мы спустились на первый этаж, протиснулись в узкую щель – пришлось даже рюкзаки снять. Зато вышли через дверь, а не окно, и тут же направились в соседние подъезды.