– Мне кажется, вы врете. Но спасибо, что сказали это.

Брэнд кивнул и оставил меня наедине с крылатой красавицей. А я не выдержала и все-таки спустилась в сад.

Но до самого сада не дошла, по дороге заметив какое-то странное медленное движение в побочном коридоре. Я остановилась, раздумывая, заглянуть в коридор или пойти по своим делам. Но осознание, что кому-то, возможно, плохо – это же госпиталь! – не позволило проигнорировать ситуацию. Поэтому я свернула и уже через пару секунд поняла, что не зря: по коридору шла девушка, цепляясь за стены.

У нее были красивые волосы цвета кедрового ореха: не светлые, но и не каштановые. Идеально ровные пряди спадали на плечи, лишь на некоторых из них были цветные заколки. Одета девушка была в больничную одежду.

– Эй, с тобой все нормально? – спросила я.

Впрочем, это была глупость. Когда все нормально, по стеночке не ползут.

– Нет, – пробормотала девушка. – Я думала, смогу прогуляться, а оказалось – не могу. Поможешь дойти до палаты?

– Конечно.

Она оперлась на мою руку и назвала номер палаты. Медленно мы двинулись в конец коридора.

– Я – Миранда, – представилась девушка.

– Уже поняла, – улыбнулась я. – Джен.

– Я хотела с тобой познакомиться. Но папа сказал, ты не хочешь со мной общаться.

Я даже споткнулась от такой наглости. Нет, что за мужики у них тут?! Даже не имеет смелости сказать дочери правду, надо меня выставить бесчувственной скотиной.

– Ну-у-у, – протянула я, соображая, что сказать.

Не хотелось рушить в глазах девушки образ ее отца, который сделал очень много для ее спасения.

– Я же уеду скоро, – наконец нашлась я. – И общаться мы не сможем, так смысл знакомиться?

– Папа не разрешил, – отмахнулась Миранда. – Не надо его выгораживать, я знаю, что он иногда ведет себя как полный кретин. Я тут умираю, а он решил выбирать мне друзей.

Она приложила к считывателю чип, и дверь в палату отъехала в сторону. Я помогла Миранде улечься на койку и принесла воды. Девушке явно стало легче лежа, потому что она заулыбалась и принялась меня расспрашивать о том, как я прилетела, как устроилась.

– Слушай, – я оглянулась на дверь, – если меня тут поймают, твой отец меня полностью на органы сдаст.

Миранда на это лишь махнула рукой и буквально заставила меня сесть в кресло.

– Он не может лишать меня общения с тобой! Устрою скандал, не волнуйся. Он ненавидит женские слезы, а мои – в особенности. Не волнуйся, я делала это не раз. В таком состоянии можно даже не реветь, а тяжело вздыхать.

– Жестокая.

Но я не могла не фыркнуть. Брэнд – и боится женских слез? Да, у каждого мужчины есть своя слабость.

– Ты красивая. Я так и думала, что ты будешь красивой. И у тебя классное имя.

– Спасибо.

Я искала черты сходства между собой и Мирандой, но, кроме цвета волос, не находила. У нее были тонкие губы и чуть курносый нос, а глаза были ярко-голубые. Красивая девочка, хоть и выглядит уставшей. Еще очень худая. Видно, что болеет, но держится. Улыбается, светится от радости, что-то рассказывает, живо интересуется мной.

Миранда забросала меня вопросами. О том, как выглядит моя планета, что мы едим, как живем, кем я работаю, есть ли у меня молодой человек. Ее интересовало все то, что интересовало таких же пятнадцатилетних девчонок на Земле. Что ж, будем надеяться, она вернется к жизни, которая у нее должна быть.

– Пообедаешь со мной? – спросила она, когда на экране ее койки вспыхнуло предупреждение, что пришло время обедать.

– Мне привезут обед в палату. Но могу зайти и выпить чаю, если хочешь, после.

– Давай, – вздохнула Миранда. – Мы ведь увидимся после операции?