Я сама не заметила, как уснула. Сквозь сон чувствовала какое-то покачивание, а еще минут на двадцать в каюте сильно похолодало, но потом откуда-то пошел приятный теплый воздух. И я отключилась, свернувшись в комочек под одеялом. Надо было хоть книжку взять из дома…

Разбудил меня кто-то, тряся за плечо. Я с трудом открыла глаза и потянулась.

– Живее, поднимайся. – Этот недовольный голос спутать нельзя было ни с чьим другим.

– Какого вы вот так врываетесь в мою комнату?! – не очень убедительно возмутилась я.

– Это мой корабль. И я вхожу туда, куда захочу. Даже если там развалилась ты.

– А что, в душ ко мне вы тоже собираетесь входить?

– Надо будет – без проблем. Поднимайся, тебя ждет рекреационная камера.

– Что?

Я и так была далека от современной техники, даже земной, а что уж говорить об инопланетной? Что такое эта рекреационная камера, я понять никак не могла, а Брэнд, похоже, злился из-за этого моего непонимания.

– Чтобы ты смогла стать донором, ты должна быть максимально здорова. Все твои клетки обновятся, органы придут в норму, воспалительные процессы будут уничтожены. Повысится иммунитет, восстановятся силы. Поднимайся и идем.

– Может, отвернетесь?

Я не собиралась щеголять перед ним голыми ногами. Мне было известно – Артен по дороге просветил – какой образ сложился в голове у Брэндона Эко, но я не собиралась его подтверждать или опровергать.

– Одежда там тебе не понадобится.

– Но дойти-то я могу в одежде?

Он с видом, будто делает мне огромное одолжение, отошел в конец каюты и отвернулся. Меня не покидало ощущение какой-то гадости. Почему пришел он, а не Артен? Почему сам Брэнд отводит меня на какую-то процедуру? И что вообще в этой камере будет происходить?

Я оделась, застелила постель – сказалась многолетняя привычка – и подошла к мужчине.

– Я готова.

Он молча нажал кнопку открытия двери и вышел в темный корабельный коридор. Сколько мы шли – не знаю, но достаточно долго. Я успела осмотреть все доступные взгляду, помещения и сочла их совершенно неинтересными. Корабль как корабль, ничем особенным не отличается от тех, что показывали в фантастических фильмах. Разве что различных огоньков на стенах и дверях меньше и люди в форме не снуют туда-сюда. Складывалось такое ощущение, будто мы – единственные пассажиры этой махины. Но я определенно слышала человеческие голоса, значит, экипаж все же имелся.

– Я хочу есть, – сказала, чтобы хоть как-то нарушить напряженную тишину.

– Пройдешь процедуру, поешь.

– Знаете, я вообще-то пытаюсь спасти вашу дочь. Можно и повежливее со мной разговаривать.

– Попробуй посмотреть на это с другой стороны. – Брэнд хмыкнул. – Мне гораздо проще было привезти тебя на операцию в состоянии глубокого сна. Меньше ресурсов, времени и головной боли. А ты ходишь, ведешь вполне активный образ жизни и задаешь глупые вопросы. Рассматривай это как жест доброй воли.

– Ну ты и сволочь, – констатировала я.

Ровно, без какой-либо ненависти в голосе. Еще не хватало выходить из себя. Хотя на самом деле я даже не знаю, что может вывести меня из себя.

– Держи дистанцию, девочка, я тебе в отцы гожусь.

– Не дайте звезды такого отца, – пробормотала я.

Он пропустил меня вперед, в небольшое помещение, в центре которого стояло устройство, внешне напоминающее солярий. Ну или саркофаг из фантастического фильма. По небольшой сенсорной панели сбоку бежали цифры, а на крышке стекло было прозрачным. Сверху лежала какая-то свернутая светлая ткань.

– Надевай. – Брэнд бросил этот сверток мне.

– Почему процедуру не может провести кто-то другой? У вас нет врачей?