В первое время Аля пыталась воспользоваться своим преимуществом и доказать всю мою хреновость и несостоятельность как отца. Кричала на меня в трубку, что бросил одну с ребенком, не помогаю и не ведаю, что такое бессонные ночи, мокрые пеленки и первые молочные зубы. На что я ответил переселением к ней, походами по магазинам, аптекам и врачам. Одно время мне даже казалось, что мы сможем-таки преодолеть барьер разногласий и жизненных позиций, но спустя два месяца она сама сдалась и снова попросила меня освободить помещение. На этот раз без претензий, выяснения отношений, просто чтобы начать новую жизнь.

Сейчас у нас установились достаточно терпимые, дружеские отношения. Мишка мог оставаться у меня в любое время дня и ночи, единственной моей просьбой всегда было предупреждать заранее, чтобы я смог скорректировать свой график. Аля тоже могла задерживаться на работе и гулять с подружками, и оставаться на ночь у любовников, и ходить в кино. Она молодая незамужняя красивая баба, блондинка с пышными формами, и, естественно, хочет мужского внимания, секса и заботы. Я все понимаю и не давлю на нее разгульным образом жизни. Мишка одет, обут, сыт и достаточно образован. У него есть то, чего нет у большинства детей. Мы стараемся, чтобы он ни в чем не нуждался, но оба так и не смогли за шесть лет устроить свою личную жизнь.

Я жил в старом доме в центре города, в двухкомнатной квартире с большой серой кошкой по имени Тоська. А они — в новостройке, в спальном районе недалеко от торгового центра с большой детской игровой зоной и бассейном, куда частенько вместе наведывались по выходным. Туда я и отправился, купив дорогую машинку, которой в обширной коллекции Мишки еще не было.

Стоило, наверное, для начала заехать домой, принять душ и переодеться, но я опасался, что соблазнюсь пивом и вообще никуда сегодня больше не поеду. Поэтому, хоть голова и гудела, я все-таки вызвал такси к дому бывшей жены. Она сто процентов предъявит мне за мое состояние и начнет качать права, но лучше так, чем потом выслушивать, что я обещал сыну и не приехал.

Поднявшись на десятый этаж, с замиранием сердца в груди позвонил в металлическую дверь. Для меня всегда поход к сыну был сродни волшебному долгожданному празднику, и даже головная боль отходила на второй план, стоило представить, как мы будем вместе проводить время. И вот он мне открывает сам, такой же светловолосый и зеленоглазый, как я, и похожий чертами лица. Некоторые говорят, что и повадками пошел в меня, и будет таким же кобелем, но разве это имеет значение сейчас?

— Папа! — звонко кричит он и бросается мне на шею. Что может быть прекраснее этого момента? Его объятия и теплый поцелуй в щеку, счастье от простой игрушки, рассказы взахлеб о прошедшей неделе и забавном щенке, которого завели соседи. Только вот недовольный взгляд бывшей жены и ее скривившиеся в отвращении пухлые губы портят настроение одним своим видом.

— Фу, — бросает она, учуяв запах перегара, отворачивается и, топая босыми пятками по полу, идет на кухню. Вынос мозга номер два. Погнали.

— Хоть в порядок бы себя привел, прежде чем являться, — ворчит Аля, словно между прочим, но обязательно так громко, чтобы я услышал все.

— Есть че пожрать? — вхожу следом за ней в кухню, принюхиваясь к запахам еды.

— А баба, у которой ты ночевал, не накормила? — ехидно интересуется бывшая жена, тем не менее наполняя тарелку супом с фрикадельками. Мой желудок издает отчаянный голодный рык, напоминая о своей пустоте, и я хватаюсь за ложку, словно не ел много недель. Не сказать, что я не умею готовить, просто мне чисто лень стоять у плиты, когда проще заказать готовые блюда в ближайшей пиццерии. Поэтому в моем доме из продуктов чаще всего можно найти только алкоголь и кошачий корм.