А тот мальчик?

Подруга уже давно не высылала снимки Матвея, говорила, что сын не любит фоткаться.

И теперь ясно почему.

Маленький мужчина. Копия моего мужа.

Это же сколько лет он вот так?

Дышать нечем, нет воздуха. И так больно давит в груди.

Выбралась на улицу и сделала шаг по направлению к таунхаусу.

Красиво здесь. Тихо, спокойно. Домики выстроены в одном стиле, у каждого своя лужайка.

Остановилась и достала телефон.

Невероятно.

Они собираются мне сказать, что будут жить вместе или что это такое, как мне их понимать?

А Макар, что будет с нашим сыном?

У мужа крыша поехала!

Что он сделал. Как он мог так с сыном, со мной, с нами.

Вдавила палец в экран. И когда пошел вызов, прижала телефон к уху. Гудки идут, а меня колотит, носком сапога ковыряю яму в грязном снегу.

— Да, Сонь, — прозвучал в динамике голос мужа. И в нем так четко слышны эти нотки веселья, что у меня перед глазами всё плывет. Денис откашлялся. — Алло.

— Ты где? — бросила отрывисто.

— С поставщиками тут застрял немного. Слышала новости про фруктовых контрабандистов? Приходится все перепроверять.

Думала, что сейчас всё пойму по его тону, по сбившемуся дыханию.

Но у многолетней лжи есть свой голос, вот он — спокойный и четкий.

— Понятно, — сглотнула. Потерла мокрую щеку. — Вернешься когда?

— Скоро выдвигаюсь. Макар что делает?

— Скворечник с дедушкой, — шепнула.

Сбросила вызов и разрыдалась.

Что он творит…

Фруктовые контрабандисты.

Сощурилась на голые, без штор, окна, силясь различить в них силуэт мужа. Или Полины.

Грузчики скоро начнут вещи в дом таскать. Новую мебель, наверное. Телевизоры там, диваны — я уже вижу их в открытом фургоне.

Почему Денис прямо не сказал, что он с ней сейчас? Чего он ждет, что она сама мне скажет?

Набрала номер подруги и вдавила сотовый в ухо.

— Привет, — поздоровалась с Полей так наигранно бодро, что меня затошнило и опять подкосились ноги. Отступила назад и оперлась на машину. — Ты прилетела? Я жду тебя, не звонишь.

— Прилетела, — радостно подтвердила Полина. — В такси уже едем с Матвеем.

— М-м-м. Где остановитесь?

— Пока в гостинице.

Дрянь!

Закричать захотелось на всю улицу, чтобы перестали мне врать. Наткнулась на заинтересованный взгляд грузчика, решившего, что я пью с самого утра.

И усмехнулась.

Черт.

Это со мной навсегда теперь, и голова будет кружиться и вокруг все ненастоящее будет?

— Сонь, я перезвоню вечерком, ладно? Неудобно разговаривать.

— А чем ты занята? — спросила с какой-то несвойственной мне кровожадностью, в мыслях прокручивая, как на подругу падает с крыши вон та сверкающая, но солнце сосулька.

— Перезвоню и всё расскажу, — пообещала Поля и отключилась.

Я посмотрела на смолкнувшую трубку.

Расскажет она. Да. Как они с Денисом мне все эти годы врали. Объяснят мне это и как далеко мне идти тоже.

Вечером?

Нет.

Я хочу слышать сейчас.

Уже пересекла дорогу, разделяющую улицу и уверенно двинулась к дому. Машинально достала сотовый, что заиграл в кармане пальто.

Что за музыка идиотская у меня на звонке?

Еще чуть-чуть — и швырнула бы трубку об асфальт.

Сдержалась.

— Да, мама, — ответила на нерве.

— Солнце, ты только сразу не бойся, — начала она торопливо, в волнении, — Макар с дедушкой пошли вешать скворечник на улицу. Дедушка не углядел немного, с соседом заболтался.

— Что с Макаром? — похолодела.

— С дерева упал.

Мамин убитый ответ услышала, когда уже бежала к машине.

— Вы где?

— В больницу едем. Соня, не волнуйся, ничего не сломано, но…

Бросила трубку.

Шины взвизгнули, врезалась в фургон грузоперевозок и ударилась локтем об дверь. Рванула на дорогу и вслед мне полетел отборный мат.