— Сколько ему? — опустилась на кровать и принялась придирчиво осматривать пациента. Кожа на руке слава богу была нормального цвета и не синела, это давало надежду, что не все так плохо.

— Два с половиной, — всхлипнула мама малыша.

— Скорую вызывайте. — Вера обернулась к своим. Степан кивнул и вышел, чтобы спуститься и доложить диспетчеру.

— Господи, я не представляю, как такое возможно…

— Перестаньте, — строго осекла ее Вера. — Ваше состояние передается ребенку. Сейчас я обезболю его, а вам накапаю успокоительное.

Она открыла раскладку и надела одноразовые перчатки, чтобы набрать в шприц нужный препарат.

— Что там? — Захар оказался рядом.

— Не критично. — Вера поджала губы. — Крови немного, но неизвестно, что там внутри, — перехватила взгляд командира и продолжила тише: — Сами не сможем, не поранив мальчишку. Нужно в больницу…

— Понял. Пока ждем, снимем пластик, чтобы сэкономить время врачам.

— Хорошо. Я укол сделаю.

— Степ, неси инструмент и приступай, — приказал Захар.

— Есть.

Выполнив свои обязанности, Вера отошла на несколько метров, чтобы подышать и прийти в себя. До сих пор мутило. Не могла спокойно смотреть на мучение малышей. Каждый раз отзывались болью в сердце. Она очень надеялась, что этому мальчугану смогут помочь и руку спасут. Но не всегда бывало так. Родительская беспечность очень часто стоила очень дорого.

Вера прислонилась головой к стене и прикрыла глаза. От детского крика звенело в ушах, а жуткая картинка так и стояла перед глазами. В квартире было очень душно, а тошнотворный запах боли заполнял все свободное пространство.

— Вер, ты как? — Ян заметил, что Вере стало плохо, и поспешил на помощь.

Оказавшись рядом, несильно встряхнул за плечи и перехватил расфокусированный взгляд.

Вера встрепенулась, мгновенно приходя в себя и поджала дрожащие губы.

— В порядке, — попыталась она высвободиться, но не получилось. Сильные руки крепко удерживали. А жар от прикосновений ощущался даже сквозь куртку.

— Точно? Ты вся зеленая. — Ян нахмурился, жадно всматриваясь в ее лицо.

Прекрасно знал, что Вера боится происшествий с детьми, хоть и не признается в этом. Не хочет, чтобы кто-то знал ее слабости. Но его было не обмануть.

— Душно очень, — призналась, наконец Вера и инстинктивно схватилась за горло.

— Пойдем. — Ян взял ее за руку и повел за собой на кухню.

Открыл балконную дверь и пропустил вперед. Сам же вернулся. Вера осталась одна, но дышать здесь было гораздо легче. Так хотелось верить, что забота Яна не случайна, но все же здравый смысл был сильнее.

Сквозь стекло она наблюдала за действиями Степана и нервно кусала губы. Он аккуратно, миллиметр за миллиметром откусывал колкий пластик и медленно двигался к цели. Разрезав с одной стороны, они попытались разломать на две части, но не получилось.

— С другой стороны тоже придется, — нахмурился Степан и, получив кивок, перешел на противоположную сторону. Ян как мог помогал, но ускорить процесс было невозможно, боялись задеть нежную детскую кожу.

Как только Степан закончил, они вместе закрыли ребенку лицо и сняли пластиковую подставку. Осталась только металлическая конструкция. Но больше спасатели сделать ничего не могли. Слишком рискованно.

Как раз подоспела скорая, и Вера вышла из своего укрытия. Коротко обрисовала врачу ситуацию и отдала ампулу, которую вколола ребенку. Проводили малыша с родителями до кареты скорой и пожелали удачи, попросив позвонить, когда закончится операция. Все искренне переживали за мальчишку и верили в успех.

— Чего расслабились? — рявкнул Клим, привлекая внимание сослуживцев. — Социальная помощь.