Вера чувствовала себя зверем, запертым в клетке, ключ от которой где-то, видимо, потерялся. На что она надеялась, когда обрекала себя на такое существование? Что сможет терпеть закидоны бывшего мужа ради высокой цели? Не вышло. Терпение трещало по швам, и хотелось выть волком. Тупо не вывозила ситуацию. Оказалась гораздо слабее, чем представляла.

Костя раздражал с каждым днем все сильнее и постоянно стремился забраться на шею. Веру такой расклад не устраивал совершенно, но разорвать порочный круг не хватало сил. Они просто улетали в трубу постоянных упреков и недовольств. Менее энергозатратно было сгладить конфликт, чем раздувать.

В очередной раз она пыталась заставить Костю делать ЛФК, но он капризничал, как маленький, и не собирался уступать. Хотелось отвесить ему крепкого леща, чтобы мозг встал на место, но это предвещало дальнейшие разборки. Ресурса на них попросту не осталось. Костя выжрал все до капли.

— Ну что ты упрямишься? — поджала она губы и вновь попыталась достучаться до бывшего мужа. — Надо заниматься.

— Я не могу, — огрызнулся Костя.

— Почему?

— Мне больно.

Вера лишь покачала головой. Каждый раз одно и то же. Хоть бы что-то новое придумал.

— Всем больно. Надо терпеть, — не унималась она. В ее интересах было поставить его на ноги, чтобы с чистой совестью отпустить в свободное плавание.

— Хватит, натерпелся уже, — фыркнул он недовольно. — Больше не хочу.

— Кость, ты так никогда не встанешь, — раздраженно выпалила Вера и сжала кулаки, чтобы усмирить стремительно разрастающуюся бурю внутри. Было безумно обидно, что все ее старания обесценивались обыкновенной ленью.

— Тебе напомнить, из-за кого я в этом кресле?

Костя не жалел, бил словами наотмашь и попадал прямо в цель, причиняя новую боль. Он всегда винил ее во всем. Беспощадно проходился по едва затянувшимся ранам и давил на больные мозоли.

Вера поджала губы и убежала в ванную. Закрыла щеколду, включила воду и дала волю слезам. Они душили и ручьями катились по щекам. Выплескивали отчаяние, что накопилось в душе и хоть немного остужали пылающее в груди сердце. Вера отчетливо понимала, что больше так продолжаться не может. Еще немного, и она точно рехнется в такой обстановке. Ей срочно нужен был воздух. Чистый и свежий.

— Вер, прости. — Костя едва слышно поскребся в дверь. — Слышишь. Я перегнул…

Вины он, конечно, не чувствовал, но и передавить боялся. Пока Вера была под его контролем и плясала под дудку, все складывалось более чем удачно.

— Оставь меня в покое, — огрызнулась она и судорожно втянула носом воздух. Не могла больше ни видеть, ни слышать бывшего мужа.

— Вер, ну выходи, — смягчился Костя. — Я буду заниматься, честное слово. Только не сегодня, ладно?

— У тебя каждый день «не сегодня».

— Вер, ну брось. Да, я расслабился немного, обязательно соберусь.

Вечно в ванной сидеть не было никакого смысла. Тем более дочь должна была скоро прийти из школы. Видеть разборки родителей ей было совсем ни к чему. Она и так страдала от гипервнимания отца, не меньше, чем сама Вера.

Умывшись холодной водой, она выключила кран и открыла дверь.

— Ты что, плакала? — нахмурился Костя.

Это был плохой знак. Вера плакала крайне редко, и еще ни разу ее слезы до добра не доводили.

— Нет, — хмыкнула она и прошла на кухню. Он поехал за ней. — Я хочу выйти на работу, — заявила спокойно и уверенно, как будто все уже давно решила.

— Чего? — Костя округлил глаза. — А как же я?

— А что ты? — Вера обернулась к нему и равнодушно пожала плечами. — Заниматься ты все равно не хочешь, значит, тебя все устраивает.