— Обойдусь!

А вот так вот. И нечего! Чувствуя себя идиоткой, под насмешливым взглядом Змееныша Ева гордо прошествовала через кухню к потрескавшейся белой двери входа в ванную. В спину ей громко фыркнули.

Закрыв за собой плотно дверь, девушка тихо присела на краешек доисторической ванны, открыла кран над раковиной и задумалась, глядя на холодную струйку. Воду она всю жизнь боялась и всячески избегала. Коварная жидкость притягивала, манила, как наркомана наркотик, как суицидника высокий пролёт разводного моста над Невой. Хотелось в ней раствориться, уйти с головой и больше вообще никогда не выныривать.

Сунула палец под струйку и вздрогнула, глядя на то, как прозрачная лента воды тут же ласково потянулась к ладони, нежно гладя прохладную кожу. Вода Еву любила. Каждый раз к ней ластилась, как блудная кошка, просящая дверь приоткрыть и впустить ее в дом.

Нет, дорогуша, гуляй. Чтобы там не говорило начальство, но к таким сокрушительным переменам в судьбе, как магический оборот, Ева еще не готова. Двуликие уязвимы. Их биполярность пугала, и совершенно определенно не вызывала желания становиться одной из подобных существ. Еве хватает своих неприятностей. Например, той, что фальшиво насвистывая популярный мотивчик грохотало ее сковородкой за дверью.

В лицо брызнув водой Ева взглянула в зеркало над раковиной и тяжко вздохнула. На нее грустно смотрела молодая сердитая дева, с роскошной растрепанной гривой ярких светлых волос, бледным скуластым лицом, брезгливо изогнутыми пухлыми губами и ядовито-зелеными, как неоновая реклама, глазами.

Чучело натуральное. И прав тот негодник, что жарит блины ей на завтрак, Ева очень похожа на кошку. Голодную, злую и дикую тварь.

— Ты там не уснула, красавица? — раздалось вдруг ехидное. — Я какао сварил.

— Откуда?! — она подскочила, и вывалилась на кухню, пальцами на ходу разбирая бунт своих светлых волос.

— Я с собой приволок. Только он растворимый. Точно лучше, чем твой кофе, я нюхал, — погасив газ, Илья перенес тарелку с блинами на обеденный стол, где их уже дожидались две кружки, щедро делящиеся ароматом горячего какао. — Садись. Сережа накормлен и обихожен, он просил передать, что у него метеорологически обусловленная депрессия.

Ева уставилась подозрительно на аквариум. Из недр коряги весьма многозначительно торчал толстый хвост.

— С чего вдруг все это? — она обвела выразительным взглядом их завтрак. — И почему ты умеешь готовить? Мои давно выстроенные шаблоны дали трещину и покосились.

— Не люблю себя чувствовать нахлебником, — Змееныш плечами пожал, ажурный блин изящно прихватил вилкой, как спагетти на кончик его намотал, и вручил эту конструкцию Еве. — Ешь, они вкусные, только пока горячие. А готовить умею… Отец имел дурную привычку нанимать персонал, глядя на внешние данные.

— Это как? — Ева краем зубов подцепила тонюсенький блин и вздохнула. Запах весьма аппетитный. Когда в последний раз она ела блины? В прошлом году масленицу кто-то из девочек приносил их в лабораторию. Кажется.

— Это ноги и сиськи. И на рожицу симпатичное, — криво поморщился парень, отхлебывая какао. А как там готовит оно, — уже дело десятое. Обычно заказывали всякий фастфуд. А я, — организм быстрорастущий и вечно голодный. Пришлось… кхм. Брать все в свои крепкие руки.

Прозвучала настолько двусмысленно, что Ева хихикнула, с аппетитом дожевывая свой блин. А ничего так, вполне получилось съедобно. Точно лучше, чем высохшие круассаны.

— Ты что-то имеешь против сисек и ног? — снова девушка усмехнулась, но поймав цепкий взгляд, осеклась.