Но тут-то помимо, всякого разного ещё до кучи: малыш с бусами, это уж, как водится, добрался до шкатулки с мамкиными драгоценностями, разодрал нитку и наелся. Пара спарринг – партнёров с взаимными увечьями, чуть не продолжили прямо у нас в приёмнике выяснять отношения, гипертонический криз, в общем, медицинская энциклопедия вперемешку с цирком собрались…

После ночного сумасшествия наступает период относительного затишья, Никитична в своей кандейке храпит прямо на стуле за чашкой чая. У меня тоже глаза слипаются, хоть руками держи.

В последний предрассветный час сон особенно сладок. Если бы в это время была дома, пушкой не разбудишь, а здесь и устраиваться не стоит, просто за письменным столом, как сидела, положила голову на руки и провалилась…

Не заметила, и меня накрыло словно волшебной пеленой, под которой ничего не слышно и спокойно, и ещё… кто-то гладит по голове, согревает поцелуями озябшие занемевшие руки, заботливо накрывает плечи, съехавшей со спины косынкой. Как же хорошо! Так бы спать целую вечность и не просыпаться…

Но и тут покоя нет, трезвонят в дверь приёмного! Не могу, не хочу открывать глаза, нет сил подняться. Там есть, кому поближе встретить, например, охраннику. Но эта отсрочка ни о чём, так, лишняя минутка, чтобы прийти в себя. Усилием воли отрываю от стола голову и открываю глаза. Первое, что вижу перед собой, вернее, кого вижу - Костя!

Сидит передо мной на своём кресле и глядит совершенно не сонными глазами! Я бы сказала, телячьими! А, как ещё назвать сине-фиалковый пьяно-счастливый взгляд, которым меня словно пытаются проглотить целиком?!

Если я всё правильно трактую на этот раз, то Константин влип! Причём, по самые уши! И я, наверное, тоже, правда, покуда, пока не знаю…

Трактовать, однако, некогда, вслед за Васей – охранником врывается достаточно солидная, но нервная перепуганная пара: женщина в слезах и мужчина с дрожащими руками,

- Где наш сын?!

- Понятия не имею! – первое, что приходит в голову. Потом, кажется, понимаю, кто такие, - фамилия?

- Степенный! – рапортует дядя. Ну, точно, тот самый лихач, с которого началась безумная ночь!

- Вот насчёт степенности, я бы сильно усомнилась, - бросаю колкость, но им не до шуток, - в нейрохирургии с ЧМТ.

- С, чем? – не понимает женщина, думаю, та самая Mutter, которая не хотела поначалу со мной разговаривать.

- У вашего сына черепно-мозговая травма, - поясняю разборчиво, - его обследовали, оказали необходимую помощь, госпитализировали, он сейчас в палате.

- К нему можно? – угу, прямо сейчас все приходите! У нас и так ночь открытых дверей!

- После восьми тридцати можно будет пообщаться с доктором, вот телефон отделения, - пишу по памяти на листок, можете звонить, но тоже после восьми.

- А, сейчас нам куда?! – гневается Vater. Эх, жаль я не посмотрела, как он записан в телефоне у любящего отпрыска!

– Да, кстати, можете забрать личные вещи сына, - достаю из сейфа файл с телефоном, бумажником и дорогой по виду зажигалкой.

- А, где часы?! – странный, всё-таки, у парня отец! Я бы в данной ситуации часами интересовалась в самую последнюю очередь.

- Может, в пакете с одеждой? – честно говоря, никаких часов не помню, - сейчас.

Иду к Никитичне. Она так и храпит в своей чайной комнате, приходится будить.

- А? Что? Смена закончилась? – озирается спросонья.

- Рано радуешься, не торопись. Предки обдолбанного лихача примчались, надо вещи им сдать. И ещё, не было ли при нём наручных часов?

- Лихача? – подтормаживает. Припомнив, заверяет, - не было, я бы тебе сразу отдала! – и, кряхтя, поднимается с насиженного места, - сейчас принесу, всё что было.