Он протягивает мне деньги, а я из-за этого чувствую себя совсем униженной и растоптанной. «Здесь все твои», – он специально их скрутил заранее, как будто готовился.

– Вы ждали повода, да? – уже совершенно не скрывая слез обиды, всхлипываю я. – Все это время наших тренировок вы просто искали зацепку, чтобы послать меня… Я же богатенькая и избалованная неумеха! У вас предвзятое отношение и это сразу было видно!

– Какая проницательность, – саркастично фыркает Ледник. – Уходи, Золушка, я так решил.

Смотрю ему в лицо и понимаю, что не вижу там того человека, который спас меня пять лет назад. Не вижу того, кем грезила все эти годы. Вроде бы вот он появляется на поверхности и снова тонет под толщей безразличия. Он будто лишь оболочка того Ледника, не более… Ведь не может же человек стать настолько грубым и бессердечным?! Или может? Что должно было произойти в его жизни, что он стал таким вспыльчивым и бескомпромиссным? Должна быть причина, почему он стал таким.

«Я так решил».

Еще один решальщик на мою голову! Я не хочу уходить… Не хочу! Я уже привязалась к этому месту и к занятиям. Здесь я чувствую себя по-настоящему собой, настоящей. Мне нравится то, чем я занимаюсь.

– Почему такое отношение именно ко мне? – шмыгаю носом и вытираю рукой слезы, а они, сволочи, так и продолжают течь. – Почему именно меня вы регулярно смешиваете с дерьмом?

– Ох, какие речи, – усмехается Алексей, все еще избегая смотреть мне в глаза.

– Почему я вам так не нравлюсь, в чем причина?

– Видишь ли… Ты мне нравишься, – Алексей ухмыляется, – в тебе есть стержень, целеустремленность, упрямство, но… Я здесь пытаюсь воспитать спортсменов, которых смогу отправить на соревнования, на серьезные бои и, может быть, кто-то из них попадет на высшую арену… А что делать с тобой? Ты богатая красотка, которая здесь сводит с ума всех парней и тешит свое чувство значимости, не более…

– Это не так! – протестую я.

– Хорошо, пусть это не так, – наконец он перестает смотреть в сторону и переводит взгляд на меня. – Но, что ты прикажешь делать с тобой? Отправить на ринг? На соревнования? Чтобы тебе там расквасили милое личико и после этого моему залу, как и мне лично, пришел кабздец от твоих родственничков? Нет, спасибо! Ты для меня неперспективна и мне жаль тратить на тебя время!

Последняя фраза бьет по моей самооценке больнее прочих, и я громко всхлипываю. Понять не могу, почему я хочу ему что-то доказать! Но хочу.

Да, я пришла сюда, чтобы… Чтобы что? Просто заставить его вспомнить и сказать спасибо, наверное. Сам факт того, что он меня не помнит, злит, и мне хочется, чтобы он сам дошел до воспоминаний, без прямого напоминания с моей стороны. Но вот чем дольше я провожу с ним время, тренируюсь, тем больше хочу просто быть здесь… Узнавать его, удивлять своими успехами и навыками, хочу, чтобы похвалил, в конце концов!

– Вы просто не хотите разглядеть во мне перспективу, признайтесь! – повышаю голос я.

– Я не буду больше даже пытаться разглядеть, чтоб потом вот такие слезливые истерики не видеть после каждого поражения.

Алексей поднимает руку к моему лицу и едва ощутимым прикосновением пальцев к коже смахивает слезинку с щеки. Колючие мурашки бегут вниз по шее, и я вздрагиваю. Ледник убирает руку, будто ничего не произошло, и наклоняет голову на бок, ожидая моих дальнейших действий.

– Тогда я найду того, кто разглядит, и вам будет стыдно и обидно! – выпаливаю я, сама того не ожидая.

А что, верно же!

Он не единственный тренер в этом клубе! Я не уйду вот так просто, я все равно докажу, что я не просто «богатенькая девочка»! Но при этом еще хорошенько стукну по его эго!